"Владимир Орловский (Грушвицкий). Из другого мира ("Чудеса и диковины", 1992, N 1)" - читать интересную книгу автора

Разговор был коротким На предложение Корсунской принять участие в моих
работах она несколько времени молча в упор глядела на меня; я храбро
выдержал испытание и не опустил глаз. Это был немой поединок. Затем она
протянула мне руку.
- Благодарю, Дмитрий Александрович. Я сама хотела просить вас об этом,
но не решалась после...
- После того разговора? Но ведь мы условились, что ничего не было...
Она слегка покраснела и нахмурилась. Во всяком случае - договор
заключен.


10 июля.
То, что случилось сегодня вечером, выходит совершенно из границ
вероятного. Я стою перед загадкой, к которой не вижу ключа.
Довольно поздно вечером мы пришли с Ниной Павловной в лабораторию, где
приборы работали автоматически весь день. Сразу же знакомые ощущения
нахлынули на меня Надежды мои не сбылись: присутствие Корсунской не меняло
дела. Но что удивительнее всего, это то, что и Нина Павловна сразу же
стала проявлять признаки тревоги и беспокойства. Она поминутно
оглядывалась назад, будто ища кого-то, кто стоял у нее за спиной,
вздрагивала, хмурилась, и я ловил на себе временами ее растерянный,
испуганный взгляд. Я думал, что просто ей передается мое напряженное
нервное состояние, хотя я изо всех сил старался его не обнаруживать.
Но едва я начал подробное объяснение установки приборов, как снова,
по-давешнему, потянуло смертельным холодом. Корсунская задрожала с головы
до ног и оглянулась в немом изумлении. И опять в дальнем углу лаборатории
встала беззвучно огромная темная фигура и, медленно раскачиваясь,
двинулась в нашу сторону. Следом за нею там же родился второй силуэт, за
ним еще и еще... И в гробовом молчании двигалась мимо нас воздушная
процессия призраков, будто вереница черных монахов, в суровом безмолвии
шествующих в какой-то погребальной процессии. Фиолетовые отблески
вспыхивали в их вершинах, будто метали они огненные взгляды из-под
насупленных капюшонов. Стояла мертвая тишина.
Я сидел у стола, не отводя глаз от этой картины. Корсунская, бледная,
как мертвец, дрожа всем телом, прижалась к стене, провожая глазами мрачное
шествие. Слышно было отчетливо, как в немой, потрясающей тишине падали
однотонно удары маятника. Вдруг резко треснуло стекло в приборе, который
задела в своем движении одна из темных фигур, и осколки его со звоном
полетели на пол. Вслед за тем раздался нечеловеческий крик - объятая
ужасом девушка бросилась ко мне и забилась в истерической дрожи. Схватив
ее на руки, я хотел выбежать в дверь, но вереница черных вихрей пересекала
мне путь, и я не мог заставить себя к ним приблизиться. Я не знаю, чем бы
это кончилось, если бы через минуту или две темные фигуры не потеряли
своих очертаний. Они заволновались, будто раздуваемые невидимым ветром и,
не останавливаясь в своем немом беге, вдруг стали серыми и прозрачными,
как вечерний туман над рекой, и наконец беззвучно растаяли, оставив после
себя лишь чуть уловимый странный запах да ощущение мертвящего холода. И в
комнате стояла по-прежнему угрюмая тишина.
Я держал на руках неподвижное тело девушки, весь во власти
противоречивых чувств. Еще не улегся в душе только что пережитый ужас и