"Раиса Д.Орлова-Копелева. Двери открываются медленно" - читать интересную книгу автора

Да, войну начал Гитлер, но эти, выселенные, - женщины, дети, старики, -
они столь же виновны или столь же невиновны в преступлениях гитлеровщины,
сколь арестованные, высланные, погибшие советские люди в - преступлениях
сталинщины.
"...Читать "Шум и ярость" Фолкнера - это почти как мчаться в автомобиле на
большой скорости, повернув голову назад", - эти слова Сартра запомнила
давно. Сейчас обнаружила, что именно так я ощущаю себя на Западе. Голова
повернута назад, в мою Москву, к моим близким, к той жизни, что там прожита,
к той, что сейчас там проживается.
Но заставляю себя смотреть и по сторонам. Мимо летят страны: Австрия,
Швейцария, Италия, Франция, Америка. Вчерашние впечатления, подчас
ошеломляющие, приносящие радость, исчезают едва ли не мгновенно, вытесняемые
сегодняшними, а другие оседают, задерживаются, тревожат, возвращаются
вопросами.
В Германии живу.
Хрестоматийное клише - немцы пунктуальны - подтвердилось. Сговорившись,
люди здесь приходят, как правило, точно в назначенный срок; и это удобно,
как отсутствие очередей, как бытовые машины, как множество еще неведомых мне
кнопок. Все это экономит силы и время. Поразила меня не просто
пунктуальность - строжайшая запрограммированность быта.
Большинство людей завтракает, обедает, ужинает, смотрит телевизор,
отдыхает в один и тот же час. Почти все магазины открываются и закрываются
одновременно. По воскресеньям не купишь ничего, разве что на вокзале, где
гораздо дороже. Короткое, с привкусом безнадежности слово "цу".
Захотела причесаться вечером - в огромном Кельне, даже в крупных отелях не
оказалось ни одной открытой парикмахерской. А мои соотечественники только и
могут пойти в парикмахерскую после работы.
Когда в московский дом приходят гости, их кормят в любое время тем, что
есть у хозяйки.
Здесь, если тебя зовут к двенадцати, - это "еда в середине дня" (наш
обед), а к трем часам - напитки (без закуски); 4-5 - кофе с печеньем; к
восьми - ужин, часто мясной, первое и второе.
Много лет назад мы были в ГДР, где нас пригласили приятели в гости к
четырем часам. Не зная об этом неукоснительном расписании, мы пришли страшно
голодные после бесконечного хождения по городу. На столе - батарея бутылок и
два блюдечка - с орехами и с печеньем. Едва дождались конца разговора, чтобы
бежать в ближайшую закусочную. Более вкусных сосисок не ела с того дня.
Жесткость распорядка неизбежно сковывает. Но вот я же не задумываюсь
специально по утрам о том, что надо чистить зубы и принимать душ; привычка,
почти автоматизм таких действий естественны, и это освобождает от лишних
забот.
Так и с этими немецкими строгими расписаниями: быть может, и они
освобождают время, ум и душу для чего-то высокого? Но если так - почему
против них бунтует молодежь?
Нет, я не верю, что эти юноши и девушки "бесятся с жиру". Некоторых я уже
знаю: это люди с чуткой совестью, живущие напряженной духовной жизнью. Им
тесно, душно в их свободном мире, им претит благоустроенный, полированный
порядок.
А от того, что в других частях света вовсе нет свободы, - им не легче. "Я
не могу быть счастлива только потому, что у меня нет рака и никто из моих