"Раиса Д.Орлова-Копелева. Двери открываются медленно" - читать интересную книгу автора

писателей. Его имя становилось в нашей стране запретным. И статью, ранее
опубликованную, не пропустила цензура для 6-го тома собрания сочинений.
Чуковский бился до последнего, но отступил, не сказал:
- Без этой статьи печатать запрещаю.
Его дочь Лидия, в течение двадцати лет публикуя свои книги в советских
издательствах и журналах, тоже шла на определенные уступки. Но в некий
момент решила:
"Больше никаких компромиссов! Ни одной строки, касающейся трагедии
террора, я не вычеркну. Тридцать седьмой год забыть не дам..."
А тема лагерей, тюрем, арестов, едва мелькнув в подцензурной печати, стала
запретной. Максимализм Лидии Чуковской - пример для ее близкого, а порою и
дальнего окружения. Это есть некая единица нравственного отсчета.
Последствия сказались незамедлительно - исключение из Союза писателей. С
1968 года ее книги публикуются только за рубежом.
Линия раздела между этими двумя писателями не означает просто "хорошее" и
"плохое".
Компромисс калечит души. Страшно и стыдно жить с кляпом во рту. Каждый
день ставит честного российского интеллигента перед трудно разрешимыми либо
вовсе неразрешимыми проблемами.
Снова обращусь к нашему недавнему прошлому.
Полтора десятилетия журнал "Новый мир" выражал дух, чаяния либеральной
интеллигенции России. Возник даже термин "новомирское сознание". Я тоже была
постоянной читательницей журнала. Александр Солженицын оценивал платформу
журнала так:


"... Как ни парадоксально, ... они (сотрудники "Нового мира" -
Р. О.) хотели, чтобы именно этот режим существовал, лишь
придерживаясь своей Конституции..."


Верно. В этом была, вероятно, ограниченность "Нового мира", но была и
прочная связь с авторами и читателями - единомышленниками.
Автор книги "Бодался теленок с дубом", человек максималистский, тем не
менее ощущал многосторонность, широту, придававшие "Новому миру" такую
нравственную силу (*).

(* Еще выше он оценил значение журнала, пробыв годы в изгнании. См.
"Вестник русского христианского движения", 1983, No 137. *)

Есть в солженицынской литературной автобиографии места, противоречащие и
основному течению этой книги, и большинству его выступлений последних лет,
прямо связанные с "Новым миром", с его главным редактором Александром
Твардовским.


"И, хотя сердце рвется к чему-то большему, к чему-то решающему, но
историю меняют все-таки постепеновцы, у кого ткань событий не разрывается.
Если б можно плавно менять ситуацию у нас, - надо с этим примириться, надо
б и делать. И это было бы куда важней, чем ехать объяснять Западу".