"Рудольф Ольшевский. Поговорим за Одессу (рассказы)" - читать интересную книгу автора

запросто нашли бы деда Ваньки Жукова. На конверте Мария всего и написала -
"В Одессу- маму Гузману еврею". Таких Гузманов в Одессе было не меньше
пятисот. И между прочим, все евреи. А они все-таки взяли и нашли его.
- Ты был прав. - Писала Мария. - Мой Бог твоей нации. Я теперь
молюсь вам обоим."
Не такой уж дурак был Гузман, чтобы не понять, на что она намекала. Но
отвечать ей не стал. Как представлял, что в стылой избе каждый день человек
выпивает стакан водки, зажав край его зубами и запрокидывая голову, так
начинала ныть его душа, которую Господь Бог как раз в это время вдувал в
розовеющие губы Адама.
- А какого душа цвета, Господи? - спрашивает Семен, возвращаясь на
небеса.
- Голубая, Сеня. Потому и небо будет такого цвета, что туда летят
человеческие души.
И снова Гузман на земле в плену у своей памяти.
В камерах смерти, думает он, выпускали голубую и вдували красную душу.
Соревновались с Богом. Где-то в Польше в начале войны, в лагере, вдохнули
эту красную душу смерти в губы его жены Рахили. Рахили, что поила овец водой
из колодца Лавана. А тяжелую колодезную крышку откинул тогда молодой Иаков.
Как молод был мир.
Смещаются в голове у Семена времена и пространства.
- Извини меня, Господи. Такое ты сейчас дело совершаешь. Человека
создаешь. А я к тебе со своим личным лезу.
- Куда это ты все время пропадаешь? - Смотрит на Семена Бог.
- Это я ненадолго в жизнь свою спускаюсь. Считай, по малой нужде
бегаю.
- А нравится тебе, как я слепил человека? Хорошо ведь! А?
- Пока да. И глину для плоти подобрал отличную. Сливочное масло, а не
глина. Слона слепил чуть ли не из простой земли. Для черепахи пошел кусок
камня. Змею скатал из мокрой пыли. А тут такую глину нашел - кровь с
молоком.
- Да, да . Но хватило ее на одного Адама. Граждане, не занимайте
очередь. Продукт закончился.
- Что значит, закончился? А Ева? Мы что, появимся, потому что Адам
начнет размножаться делением?
- Фу ты, черт, увлекся, про женщину забыл. Ты бы лучше, чем мотаться
туда-сюда, напомнил мне. Ну да ладно, материал еще мягкий. Слепим Еву из
Адамова ребра. Пока Адам поймет, что к чему, она подрастет.
- Еще как подрастет.
Семен снова заглядывает в окно Фаины. Подросла-таки, нивроку. Если бы
Фаина знала, что ее сейчас сотворяют, она сделала бы умное выражение лица,
поджала бы губы, соединила бы ноги. А то раскинулась, как Черное море,
растопырила губы. Ей снится, что сосед Алешка плюет на проходящий мимо
автобус. Это потому, что Одесса соревнуется со Львовом, какой город чище. И
возле ворот их дома висит плакат "Что ты сделал, чтобы победить в
соревновании со Львовом?" А внизу кто-то приписал: "Плюнул на Львовский
автобус."
- Не отвлекайся. - Говорит Бог. - Потрогай Еву. Ты посмотри, какая
гладкая глина.
Семен не может трогать первую женщину грязными руками. Вот Фаину бы