"Патриция Оливер. Нескромное предложение" - читать интересную книгу автора

отдыхать.

Маркиз только улыбнулся цинично и ничего не ответил.

Наконец, когда Брайан проиграл все наличные и начал расплачиваться с
маркизом векселями, возмущенный Чатам встал и ушел, пробубнив себе под нос
что-то такое про деньги и судьбу дураков.

Но Брайан только напомнил снова свой бокал и остался. Он знал, что
совершает ужасную глупость, играя на деньги, которых у него нет. Но что-то
заставляло его продолжать игру.

Брайан надеялся, что ему повезет, потому что случится какое-то чудо. Он
был уверен, что так всегда и бывает. Но никакого чуда, конечно, не
случилось, и Брайан вынужден был признать себя побежденным.

Он также вынужден был признать неприятный факт, что если даже продать
двух своих лошадей, всю одежду и драгоценности, свой патент на офицерский
чин, а возможно, и свою душу - то и тогда ему не хватит, чтобы покрыть хотя
бы четвертую часть тех векселей, которые он так беспечно выписывал и которые
маркиз небрежным жестом запихнул себе в карман.

Чатам был прав, подумал Брайан почти равнодушно. Маркиз не улыбался,
получив свой очередной громадный выигрыш. Конечно, для такого человека
пятнадцать тысяч фунтов скорее всего ничего не значат. Эту сумму маркиз
проиграет, возможно, следующим вечером.

- Завтра я уезжаю на неделю в свое имение, - услышал Брайан будто
издалека голос лорда Монрояля, - а после моего возвращения мы уладим дело с
вашим долгом, если вы не возражаете.

Брайану оставалось только согласиться.

Они вместе с маркизом вышли в предрассветный туман и попрощались.

Только теперь Брайан понял, что же он сделал. Он невольно вздрогнул.
Теперь ничто ему не поможет, думал он, шагая по улицам. Если он через неделю
не достанет пятнадцать тысяч фунтов, - а у него не было возможности их
достать, - то он должен будет пустить себе пулю в лоб.

Весьма отрезвляющая мысль...

* * *

На следующий день леди Синтия сидела за фортепиано и лениво перебирала
пальцами по клавишам.

Она не могла сосредоточиться и сыграть свою любимую сонату. Вместо
этого ее пальцы сами собой наигрывали старинную французскую любовную
песенку. Слова этой песенки тронули ее душу, еще когда Синтии было