"Генри лайон Олди. Жертвы" - читать интересную книгу автора

потерявшуюся во время скачки, набросил ее на скорчившуюся в углу жену;
взгляды его и Алкмены на миг встретились, переплелись, стали единым целым,
как тела любовников на ночном ложе - и Амфитрион медленно отвернулся,
сгорбившись под невидимой тяжестью.
Еле переставляя ноги, словно каждый шаг давался ему ценой года жизни,
он приблизился к краю обрыва и остановился, глядя на море. Мокрые волосы
кольцами облепили его лоб, хитон лопнул от подмышки до середины спины, на
бедре алела широкая ссадина; он стоял под дождем и смотрел вниз, туда, где
на узенькой полоске берега, на мокрой гальке валялись обломки его
колесницы, бился в агонии конь с переломленными ногами, а отпрянувшее море
неуверенно облизывало труп второй лошади.
За спиной Амфитриона раздалось громкое истерическое ржание - видимо,
ржала гнедая виновница всего случившегося.
Почему-то Амфитриону хотелось думать, что во всем виновата гнедая
кобыла.
Он изо всех сил заставлял себя в это поверить - и не мог.
Он стоял и смотрел, как волны, подобно слепым быкам, мечутся во все
стороны, то расшибаясь о скалы, то бодая друг друга, а из косматых туч,
грозно нависших над заливом, вырываются пучки ослепительных молний и
полосуют кипящее море... одно море... только море - и ничего больше.
И где-то глубоко внизу, под ногами, раздавался глухой рокот, будто
землю пытались раскачать, но некто сильнейший держал земные корни в своих
руках, как еще недавно Амфитрион - поводья колесницы, и земля вопреки
всему оставалась неподвижной, хрипло ропща от боли.
Или это просто гремел гром?
Небо в ярости хлестало море бичами молний и тугими струями ливня,
море неохотно огрызалось, словно взъерошенный зверь, еще рычащий и
скалящий зубы, но уже готовый припасть на брюхо и отползти назад; в рокоте
земли и раскатах грома звучали какие-то, непонятные людям слова - а между
небом и морем стоял измученный человек в порванном хитоне, и стихии
боялись взглянуть ему в глаза.
- Кто бы ты ни был, - прошептал Амфитрион, - кто бы ты ни был...
И не договорил.
Вместо этого он повернулся к небу и морю спиной, оглядел свое
испуганно молчащее воинство, криво улыбнулся жене и охающему Ликимнию - и
запел... нет, скорее заорал на все побережье:
- Хаа-ай, гроза над морем, хаа-ай, Тифон стоглавый... ну, дети
Ехидны! Хаа-ай...
- Хаа-ай, гроза над морем, - с обожанием в голосе подхватили
ветераны, и даже изрядно помятый Ликимний присоединился к общему хору. -
Хаа-ай, гроза над миром!..
- Вот так-то лучше, - буркнул Амфитрион, тронул пальцем ссадину на
бедре, поморщился и зашагал прочь от обрыва.



10

К ночи они добрались до окраины Крис - добрались изрядно промокшие,
но без приключений, и жрецы местного храма Аполлона-Эглета [Эглет -