"Джеймс Олдридж. Удивительный монгол (повесть)" - читать интересную книгу автора

разрешил он.
Я стал пригонять табун поближе к горам. Потом оставлял лошадей в
открытом месте, а сам на Бэте спешил в длинное ущелье, отъезжая каждый день
все дальше и дальше, пока наконец я снова не нашел дикий табун. Лошади
отдыхали на очень крутом травянистом склоне, и среди них я сразу же узнал
Таха, потому что он ни минуты не стоял спокойно, тряс головой и размахивал
хвостом. Он так же по-особенному поднимал голову, нюхая ветер, как охотничья
собака.
В течение месяца я каждый день видел, как Tax пытался обратить на себя
внимание некоторых лошадей и как более старые из них, даже кобылы, нападали
на него. Но все равно Tax постепенно начал выигрывать схватки, и к середине
лета с ним ходили уже три или четыре кобылицы, хотя он был еще слишком
молод, чтобы стать их мужем.
Наконец в тот день, когда со мной произошел несчастный случай, в
результате которого и был обнаружен дикий табун, я видел, как вожак табуна
хотел раз и навсегда поставить Таха на место. Они оба мирно паслись недалеко
друг от друга, когда к ним подошла молодая кобылица, игриво помахивая
хвостом.
Вдруг старый жеребец с яростью набросился на нее, кусая за бока. Потом
он накинулся на Таха, и не успел Tax понять, что происходит, как старый
жеребец ухватил его зубами и неожиданным, сильным рывком повалил с ног. Это
было очень опасно для Таха.
-- Вставай! -- крикнул я. Я прятался около небольшой пещеры, а Бэт
позади меня жевал траву, которую я нарвал для него.
Tax пытался вскочить, но старый жеребец, кусаясь, сбивал его копытами
каждый раз, как только он пытался подняться, и я слышал, как Tax выл от
боли.
-- Если ты не встанешь, он убьет тебя! -- снова крикнул я.
Но старый жеребец стоял над Тахом и бил его передними ногами, a Tax
пытался укусить его.
На это было страшно смотреть, потому что старый жеребец не давал ему
подняться. Если
ты знакома с лошадьми, Китти, то ты знаешь, как трудно им встать, когда
они лежат на боку. Сначала им нужно стать на колени, иначе им не поднять
своего тела. Но даже когда лошадь на коленях, ее легко снова повалить, и
старый жеребец просто ждал, а потом, кусаясь и лягая, сбивал Таха, когда тот
становился на колени.
Положение было безнадежным, и я знал, что Таху придет конец, если я
чего-нибудь не придумаю. Тогда я вскочил и побежал вниз по крутому склону,
крича изо всех сил: "У-у-у! У-у-у! У-у-у!"
Сначала они не обратили на меня никакого внимания, хотя весь остальной
табун немедленно умчался. Потом меня заметил Tax, оскалил зубы и издал
тонкий пронзительный крик -- предупреждение об опасности, хотя и лежал на
земле. Но старый жеребец все еще не слышал и не видел меня, и я догадался,
что хотя он очень сильный, злой и хитрый, но уже начал слепнуть и глохнуть и
поэтому стал для табуна плохой защитой. Если он уже не может заметить
опасность, табуну придется найти другого вожака, который бы смотрел за ним.
Поэтому-то Tax и пытался взять руководство на себя.
Наконец старый жеребец заметил меня. Теперь я понимаю, что поступил
глупо, ведь они оба могли напасть на меня, когда я достаточно приблизился,