"Джеймс Олдридж. Последний взгляд [H]" - читать интересную книгу автора

на меня своим зорким взглядом и крикнул Хемингуэю:
- Он приехал прямо из Австралии, из Вулломулу.
- Ничего подобного,- возразил я.- Вовсе я не из Вулломулу.
- Это я разыгрываю Хемингуэя,- шепотом сказал американец. Но тут же он
сжалился надо мной.- Входите, входите. Эрнест принимает душ по-английски,
иначе говоря - ледяной, через минуту он будет бегать по комнате, растираясь
полотенцем, как профессиональный боксер.
Он захлопнул входную дверь и, входя в гостиную, сказал через плечо, что
он - Эф Скотт Фицджеральд; это имя я тоже слышал впервые.
- Стойте на месте,- сказал он и исчез вместе с письмом. Я стоял и ждал
в пыльной, выцветшей гостиной, являвшей собою французскую версию гостиничных
апартаментов в американском вкусе (стены ее украшали шесть портретов
знаменитых женщин), и мне почудилось, что тут обосновался весь американский
континент. И все здесь, включая беспорядок, только подчеркивало неловкость
моего положения.
- Чушь собачья! - Это, очевидно, Хемингуэй читал письмо Джека.
- А что, он как будто славное дитя,- услышал я голос Фицджеральда.
- Ладно, пусть он славное дитя. Так чего от меня хочет Хэзелдин? Что я
с этим дитятей должен делать?
- Покажи ему свои мускулы.
Остального я уже не слушал. Я заподозрил, что они хотят позабавиться за
мой счет, и решил уйти, но тут вошел голый Хемингуэй; в одной руке он держал
письмо, в другой полотенце, которым растирал себе грудь.
- Здорово, дитя,- сказал он.
Хемингуэй оказался еще крупнее, чем Джек Хэзелдин, который был на
голову выше меня. Живот у него был юношеский, вдвое меньше, чем у Джека, но
я не знал, куда девать глаза - нагота для меня была чем-то очень интимным, а
Хемингуэй держался так, буд-то на нем был костюм-тройка. Я заметил, что ноги
у него в шрамах.
- Что тебе надо от меня, дитя? - спросил он.- Что на сей раз придумал
этот чудила Хэзелдин?
- Ничего мне от вас не надо,- сказал я.- Джек просил передать вам
письмо, я и передал.
- Ладно, я его получил и больше ничем не могу быть тебе полезен,-
сказал Хемингуэй.- Через полчаса я уезжаю из Парижа, если только Эф Скотту
Фицджеральду удастся закрыть свой уникальный чемодан,
- Я пришел передать вам письмо,- повторил я.- Вот и все.
- Так ты что, решил отдать его и смыться?
Я не нашелся что ответить; в такое положение Хемингуэй потом ставил
меня не раз.
- Пойду надену брюки,- сказал Хемингуэй и ушел, а я стоял посреди
комнаты и думал, как бы поскорее удрать отсюда, пока меня не попросили уйти,
или не перестали обращать на меня внимание, или не подвергли еще
какому-нибудь унижению.
Но Скотт заставил меня остаться. Он притащил отличный кожаный чемодан и
бросил его на диван.
- Прижми, пожалуйста, крышку,- сказал он.- Эта дурацкая штуковина
называется "самый вместительный английский чемодан", но он ни черта не
вмещает, а когда надо закрыть крышку, то неизвестно, кто из нас кого
одолеет.