"Джеймс Олдридж. Последний взгляд [H]" - читать интересную книгу автора

уже сидели в обитом тканью баре, выпивали и опять спорили о поверхностности
видимого мира. Когда я вошел, у меня появилось ощущение, что они каким-то
образом припутали к своему спору и меня.
- Садись,- сказал Хемингуэй.
- Ты только полегче, старик,- сказал ему Скотт.
- Я не собираюсь обижать ребенка,- ответил Хемингуэй.- Мы дадим ему
мятного ликера.
- Это же страшная гадость,- сказал Скотт.
- Зато освежает дыхание. Ему понравится. Ликер ведь сладкий.
Я решил напомнить им, что не пью спиртного.
- Я же тебе говорил,- сказал Скотт Хемингуэю.- Кит - человек
принципиальный. Оставь его в покое. Дай ему лимонаду.
- Сейчас самое время научить его пить,- заявил Хемингуэй.- Тогда будет
меньше шансов, что он потом наделает ошибок, и он еще не раз будет нас
благодарить.
Я сказал, что с удовольствием выпью лимонаду.
- Погоди-ка,- сказал Хемингуэй.- Ты почему не пьешь спиртного,
мальчуган?
- Я дал слово не брать в рот алкоголя,- сказал я, наивно полагая, что
такой ответ их удовлетворит и положит конец этой дискуссии.
- Кому обещал? Маме? - спросил Хемингуэй.
- Нет,- с негодованием сказал я.- Своему дяде.
- Ах, дяде. А кто он такой?
Я почувствовал, что меня загнали в угол, и, сознавая, что делаю большую
ошибку, принялся рассказывать про дядю, который оплатил мою поездку в
Европу, поставив условие, что я не стану тратить его деньги на выпивку
или...
И тут я допустил еще больший промах. Я заколебался.
- Или на что? - не унимался Хемингуэй.
- На бордели,- ответил я с яростью.
Они разразились хохотом.
- Я же говорил,- сквозь смех произнес Скотт.- Он недоделанный.
- Он еще желторотый, вот и все,- сказал Хемингуэй.
Напитки были заказаны еще до моего прихода. Хемингуэй уставился на
меня, как будто что-то про себя решая.
- Интересно, где тут бордель в этом целомудренном, как булка с маслом,
городишке,- произнес он.
- Не выдумывай! - сказал Скотт.
- Это, должно быть, типично деревенский бордель, услада жирных
крестьян, жирных мясников и жирных священников. Где кривляются
пятнадцатилетние в одних только красных подвязках.
- Я отказываюсь участвовать в этом,- заявил Скотт.
- Ему это не повредит,- сказал Хемингуэй.- Я же тебе говорю - это
единственный способ научиться отличать добро от зла.
- Мне он нравится такой, как есть,- сказал Скотт.- И пусть себе
лопается от честности и бережет свою невинность, а ты оставь его в покое.
Я нервничал, слушая их, и хотя понимал, что они, очевидно, лишь
продолжают свой бесплодный спор, но все же решил, что лучше всего сделать
вид, будто это меня не касается. Даже отдаленно. И я даже не слушаю.
Но это было не так-то легко.