"Ричард Олдингтон. Все люди - враги " - читать интересную книгу автора

- Богу было угодно, чтобы он таким уродился.
Тони опять задумался. А Анни продолжала растирать свое мокрое тело
грубым полотенцем, слегка посвистывая, как конюх, когда он чистит лошадь.
- А все-таки, - сказал он наконец, - я не понимаю, почему богу угодно
делать людей бедными, и мне кажется, что это очень жестоко со стороны
твоего отца колотить Билла за этот хлеб с сыром. Ведь ему же хотелось
есть. Да!
- О мастер Тони!
Высказав свое отношение к такому анархическому выпаду почти
страдальческим тоном, Анни больше ничего не сказала, да и нечего было
говорить; возможно даже, она задумалась над тем, что господу богу придется
отчитаться за кое-какие странные вещи. Анни прошла к некрашеному сосновому
туалетному столику в другом конце комнаты и начала причесываться.
Полуденный солнечный свет сквозь ветви плюща ложился узором из золотых и
темно-синих пятен на ее белую кожу; ее поднятые руки, с темным пушком
волос под мышками, натягивали груди и поднимали маленькие
красновато-коричневые лепестки сосков с набухшим бутоном в середине,
похожие на вывернутый цветок темного мака, которые казались почти
оранжевыми в этом ярком блеске. Тони смотрел на нее, как смотрел сотни
раз, занятый своими мыслями, видя и не видя ее. Он даже не сознавал, что
смотрит на полуобнаженную женщину. Ему никогда не приходило в голову
дотронуться до нее (да и она, конечно, страшно возмутилась бы такой
попыткой). Ведь для него она всегда была "только Анни", и, во всяком
случае, такие вещи нисколько не интересовали его. Но впоследствии он
вспоминал не разговоры, а стройную крепкую спину Анни и ее освещенные
солнцем груди.
Поглощенная своим одеванием и мыслями о Билле, Анни совершенно
бессознательно открывала Тони прекрасное и желанное тело здоровой женщины.
Задумавшись о чем-то своем, Тони спросил:
- Почему тебе здесь нравится меньше, чем "у вас дома", Анни?
- О мастер Тони, что вы говорите? Мне очень нравится здесь. Но нигде
так все не растет, как "у нас дома"! Посмотрели бы вы на наши вишни! А
какие у нас чудесные черные и белые черешни, которые папенька посадил еще
до женитьбы! А малина и клубника, а сливы в Мерлэнд-Корте, - вы никогда и
не пробовали таких! Нам приносил старший садовник, когда их было так
много, что девать некуда; матушка варила варенье из тех, что мы не
съедали. Как жаль, что сахар так дорого стоит!
- Почему?
- Матушка варит замечательное варенье, и если бы сахар был не таким
дорогим, мы могли бы на целый год наварить варенья из дамасской сливы и
желе из айвы. Ведь как обидно, что они пропадают зря; их никто не
покупает, так много их "у нас дома".
- Я не люблю варенья из дамасской сливы, - сказал Тони, - в нем слишком
много косточек.
- Матушка вынимает косточки из сливы, - возразила Анни. - А крыжовник,
смородина? Вы ведь любите варенье из черной смородины?
- Да, но больше я люблю из нее пудинг.
- Вы бы посмотрели, как хорошо у нас весной, когда все фруктовые
деревья в цвету. А какие колокольчики и нарциссы в мерлэндских лесах! А во
время сенокоса и на празднике после уборки хлеба! И еще папенька говорит,