"Николай Сергеевич Оганесов. Двое из прошлого (Повесть) " - читать интересную книгу автора

большое количество спиртного.
Чудеса оперативности продолжались.
Чуть позже я получил заключение дактилоскопистов. Оно занимало
пятнадцать страниц машинописного текста плюс несколько страниц со
сравнительными фотографиями, зато выводы уместились в несколько строчек,
что, несомненно, подчеркивало их категоричность: отпечатки пальцев,
обнаруженные на поясном ремне убитого, на спинке стула в его комнате, на
клеенке, которой был застлан стол, полностью совпадали с отпечатками
пальцев задержанного к тому времени Красильникова. Кроме того,
криминалисты дали заключение об идентичности волос Красильникова с
волосом, найденным на трупе убитого. На лампочке - пальцы того же
Красильникова. На осколках бутылки - четкие отпечатки пальцев
Красильникова и Волонтира.
Показания Ямпольской и Тамары Красильниковой были запротоколированы и
приобщены к делу.
В шестнадцать сорок я вынес постановление об избрании меры
пресечения, а немного погодя получил санкцию прокурора на арест Игоря
Михайловича Красильникова, двадцати восьми лет, русского, беспартийного,
женатого, имеющего ребенка и так далее, в связи с павшим на него
подозрением в убийстве.
Спустя всего восемнадцать часов после совершения преступления в этот
самый кабинет вошел молодой человек с мягкими, выразительными чертами лица
и поморщился, вдохнув пропитанный табачным дымом воздух...


Я подхожу к зарешеченному окну и смотрю вниз.
Треть двора уже убрана от снега. Там, где по нему прошлись скребками,
влажно блестит асфальт. Сегодня тепло. Пожалуй, около ноля. Солнце светит
щедро, в полный накал, и тут, в кабинете, куда бьют его прямые лучи,
становится даже жарко.
Знакомые фигуры скрылись из поля зрения. Их заслоняет железный сток с
наружной стороны окна. Стало быть, скоро они будут в приемнике и минут
через пятнадцать-двадцать Красильников поднимется сюда. Он поздоровается,
сядет на привинченный к полу табурет, и продолжится то, что он считает
игрой и что в отличие от него я назвал бы поединком, схваткой. Да,
схваткой, поскольку речь идет об одном из самых тяжких преступлений -
убийстве и человек, чью суть, чью жизнь и поступки я стараюсь познать
объективно, не только не признался в содеянном, но всеми доступными
средствами путает следствие, пытается уйти от ответственности. За все
четыре недели я не услышал в его голосе ни нотки раскаяния, не поймал во
взгляде ни намека на чувство вины. Он хитрил, изворачивался, а когда
убеждался, что это не удается, менял тактику, подсовывал мне урезанную на
свой вкус правду, то есть полуправду, прекрасно понимая, что проверить ее
гораздо сложнее, потому что ложь - это, по сути, отрицание, от нее можно
отталкиваться в поисках истины, а полуправда сбивает с толку, лишает
ориентировки, до неузнаваемости искажает действительное положение вещей.
Нет, не игроками сидели мы с Красильниковым в этом тесном кабинете,
хотя порой наши отношения были похожи на игру: я нападал - он защищался, я
ловил его на противоречиях - он их избегал; если же попадался, то в
качестве трофея мне доставалась деталь, клочок общей картины. Сравнение