"Николай Сергеевич Оганесов. Двое из прошлого (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Здесь же, на месте происшествия, лампа перекочевала в объемистый
саквояж криминалиста и на время выпала из сферы нашего внимания.
Тем январским утром я думал еще и о том, что в деле образовался
загадочный узел с местом действия - прихожая Красильниковых -
Щетинниковой. Причина не только в лампочке - уж больно много событий
произошло в этой квартире за предыдущие дни. Чтобы внести хоть какую-то
ясность, я поручил Сотниченко через соответствующие медицинские учреждения
собрать сведения о причине смерти Нины Ивановны Щетинниковой. Сразу после
этого мы с Костей Логвиновым, который к тому времени закончил допрос
Ямпольской, направились к пустующему дому.
У подъезда Костя остановился. Правее, вровень с моим плечом,
находилось окно первого этажа. Покосившаяся рама едва держалась на старых,
погнутых петлях, в ней торчали осколки стекла. По словам Елены Борисовны,
именно на этом месте прошлой ночью в течение нескольких минут стоял
Красильников, перед тем как уйти домой.
- Войдем? - предложил Логвинов, и по его тону я понял, что просидел у
Тамары Красильниковой довольно долго; за это время Костя успел проверить
показания Ямпольской, прошел тем же, что и Красильников, маршрутом и,
кажется, обнаружил что-то любопытное.
Мы вошли в подъезд. Здесь вовсю гуляли сквозняки, слабо пахло
подгнившей древесиной. В квартире, куда привел меня инспектор, дорогу нам
преградили обломки старой мебели, пол усеивали куски штукатурки вперемежку
с битым кирпичом, со стен свисали обрывки электропроводки.
Обходя кучи мусора, Логвинов, а за ним и я пробрались поближе к окну.
- Взгляните. - Он показал себе под ноги.
Слой снега пальца в два толщиной покрывал подоконник и часть пола у
оконного проема: всю прошлую неделю мела метель, снег, видимо, занесло
ветром через пустые рамы окон. Там, где слой снега сходил на нет, то есть
ближе к середине комнаты, валялись зеленые бутылочные осколки. Поменявшись
с Костей местами, я присел на корточки. В неровном, идущем от окна свете
блестел срез уцелевшего донышка бутылки, рядом - большой кусок стекла с
оборванной наклейкой "Экстра" и осколки поменьше. Я мог даже показать
половину кирпича, о которую разбилась бутылка. Не вызывало сомнений и
другое: бросили ее сюда недавно - на битом стекле не было ни крупицы
снега.
- Зови экспертов, - распорядился я...


"Обзорный снимок места происшествия", "Снимок трупа с окружающей
обстановкой". Я продолжаю перелистывать страницы лежащей передо мной
папки. Вот фотографии разбитой бутылки; под ними подобные же надписи:
"Обзорный снимок", "Узловой снимок". Сразу же за протоколом осмотра -
заключения экспертов. Сейчас они еще не подшиты, не пронумерованы, лежат в
папке и ждут своего часа. Он близок, этот час, но путь к нему был
некороток, а в те январские дни казался еще длиннее...
В тот же день, девятнадцатого, около четырех часов, стали известны
результаты вскрытия трупа. Оно подтвердило, что Волонтир умер от общего
отравления бытовым газом - смерть наступила между тремя и пятью часами
утра. После вскрытия химики взяли на анализ кровь, содержимое желудка
покойного и пришли к выводу, что Георгий Васильевич перед смертью выпил