"Михаил Петрович Одинцов. Преодоление " - читать интересную книгу автора

Но поиск временно пришлось отложить: Курыжов ударил Сохатого по плечу.
Услышав сигнал опасности, Иван торопливо обернулся и увидел, что выше их
тысячи на полторы метров идет юркая восьмерка осоподобных фашистских
истребителей. Мелькнула обнадеживающая мысль: "Пока не видят..." Иван сразу
положил машину в левый разворот, выносивший самолет в мертвую зону обзора
для неприятеля, прятавший его под вражескими самолетами.
"Обошлось. Разошлись мирно. Надолго ли? - думал Сохатый. - Наверное,
патрулируют отведенный им район, ходят вдоль линии фронта над чужой
территорией, чтобы не пропустить к себе наши самолеты".
После мирной встречи с "мессершмиттами", еще несколько минут
напряженного полета - и вот наконец они в районе вынужденной посадки.
Однако "Ила" не видно. Выполнил вираж влево, вираж вправо, чтобы
побольше осмотреть площадь, но безуспешно. Тогда Иван обернулся к старшине и
показал жестами: "Гляди!"
Курыжов закивал в ответ. Снова два виража. Смотрят уже в четыре глаза,
но ничего нет. Иван переместил У-2 западнее еще на километр. Снова
восьмеркой виражи поиска. А вот и самолет! Вернее, копна на хлебном
неубранном поле. Около соломенного бугра стоят знакомые люди, машут,
приседают с разведенными в сторону руками - просят идти на посадку. Кто-то
отбежал в сторону и, задрав голову к небу, не торопясь поворачивается
кругом - смотрит, все ли вверху спокойно, нет ли близкой опасности.
Надо садиться. Первая посадка вне аэродрома!.. Прошел над полем. В
каком направлении идут борозды - не понял, а не узнав этого, садиться было
нельзя - мог перевернуть самолет через мотор на спину. Приказав старшине
Курыжову наблюдать за воздухом, Иван вернулся к замаскированному самолету,
сделал над ним крутой вираж, мотая головой, размахивая левой свободной от
управления самолетом рукой, изображая мимикой, что не понимает обстановку.
Наконец воентехник I ранга Григорьев догадался, в чем дело. Отбежал в
сторону и показал направление посадки.
...Сели. После приземления Сохатый уперся ногами в педали руля
разворота, приподнялся над сиденьем так, чтобы нос самолета не закрывал ему
землю, и стал внимательно смотреть вперед, стараясь не проглядеть канаву или
яму. Смотрел, а про себя твердил, как будто У-2 мог его услышать:
"Останавливайся скорее! Останавливайся, хватит бежать". Ему казалось, что
У-2 бежит долго. И был доволен, что ничего с ним не случается. Наконец,
потеряв инерцию, самолет остановился метрах в двухстах от замаскированного
"Ила". Иван сразу же выключил зажигание, но перегревшийся мотор продолжал
работать на самовоспламенении. Пришлось вновь включить магнето. Мотор,
остывая, еще работал на малых оборотах, а техники подбегали уже к самолету с
охапками соломы для маскировки, потому что на желтоватом поле зелененький
самолет любой злой глаз мог увидеть издали и тогда пропадет "стрекоза":
сожгут.
Выпрыгнув из кабины, Сохатый еще сильнее почувствовал знойную духоту.
Сверху лился испепеляющий, ослепительный солнечный свет. Временами на
горячую тишину волнами накатывался грохот артиллерийской стрельбы, как будто
кто-то невидимый в выцветшем от жары небе катал пустые бочки. И когда пушки
особенно неистовствовали, начинала мелко вибрировать земля.
Прошло минут двадцать... Над замаскированными самолетами прошла
восьмерка "мессеров", вслед ей еще две пары истребителей. Затем пролетела
группа бомбардировщиков врага с истребительной охраной. "Юнкерсы" шли