"Михаил Петрович Одинцов. Преодоление " - читать интересную книгу автора

"безлошадным", был переведен на положение пилота связи и выполнял
обязанности авиапосыльного, что было отнюдь не так просто: фашистская
авиация господствовала в воздухе.
Середина жаркого дня. Сохатый летит на У-2 к линии фронта. Во второй
кабине у него пассажир - старшина Курыжов. Летят они на место вынужденной
посадки, где техники полка ремонтируют штурмовик Ил-2. У каждого летчика
свое задание от командира полка: Сохатому привезти Курыжова, а последнему
перегнать восстановленный самолет на аэродром.
Лететь было опасно, и Сохатый вел У-2 низко, пряча его в земной
пестроте. Со стороны бреющий полет, наверное, больше походил на прыжки и
подлеты пугливого кузнечика, пробирающегося к только ему одному известной
цели. Истребители врага то в одном, то в другом месте рыскали в воздухе. И
чем ближе подлетал Сохатый к фронту, тем больше раздваивалось его внимание,
все чаще в голове возникал тревожный вопрос: "Как там за хвостом?"
Отвлекаясь от наблюдения за землей, он все чаще поворачивался назад, чтобы
видеть, что делается за самолетом... Голова его крутилась на все триста
шестьдесят градусов.
На войне шутки плохи: просмотришь врага - ошибку не исправишь. Не
умеющего смотреть за небом бьют сразу, в упор и наверняка, потому что вторую
прицельную очередь атакующему выполнить иногда в десять раз труднее.
Обстановка может сложиться и так, что вторая атака и вовсе не состоится.
Сохатый пробирался на запад, выбрав маршрут подальше от дорог. Дороги с
войсками, как магниты, притягивали к себе вражескую авиацию, которая порой
штурмовала то одну, то другую колонну, а попасть "под горячую руку" Иван не
хотел.
Чувство тревоги не покидало. После стального "Ила" для него уже стал
непривычным легкомысленный вид связной стрекозы: ни брони, ни пушек, ни
пулеметов, да и скорость мизерная. Вся надежда на маскировку да собственную
изворотливость.
Уже три года летал Сохатый на боевых машинах, за плечами уже бои и
госпитали, в какой-то степени они вытеснили из его памяти У-2. И теперь Иван
как бы вновь узнавал его, видел по-новому. Летел и удивлялся прозорливости
Поликарпова, который сделал такую простую машину, надежную и нужную - ничего
лишнего, и все есть, чтобы летать...
Легонький У-2, безропотно подчиняясь Ивану, шел ниже столбов, прятался
за деревенские сады и редкие островки деревьев на полях. В самолете жарко.
Казалось, что ниже не земля, а раскаленный радиатор. Горячий воздух врывался
в кабины, восходящими потоками безжалостно трепал "кузнечика" за крылья.
Самолетик подбрасывало и било о невидимый воздушный кочкарник, как телегу на
булыжной мостовой да еще с ухабами.
Линия фронта все ближе: впереди дымы пожарищ, но что горит - издали
разглядеть невозможно. Сохатый и Курыжов все старательнее крутят головами,
обшаривая глазами небо в поисках неприятеля. Говорить не хотелось, да и не
было для этого оборудования. Перекричать же сто двадцать лошадиных сил,
вращающих винт, почти невозможно. Уговор один: кто первым увидит врага, тот
и подает сигнал опасности.
Когда до предполагаемого места посадки осталось километров пять,
Сохатый наметил впереди хорошо заметный ориентир - церковь, чтобы от нее
начать поиск где-то тут спрятанного маскировкой штурмовика. Иван знал эти
места и не сомневался, что найдет самолет, лишь бы враги не сожгли его.