"Михаил Петрович Одинцов. Преодоление " - читать интересную книгу автора

Р-шестой в самолетной табели о рангах значился уже не новой машиной. Но
он открывал для Ивана новую эпоху: полеты на бомбардировщике, сделанном из
дюраля больших скоростей.
...После вывозных полетов Сохатый начал летать на Р-6.
Гудят моторы, ветер врывается через козырек в кабину. И кажется, что
потрескивает конструкция да прогибается крыло при побалтывании на восходящем
воздушном потоке. В огромном самолете с ним было небо и больше ни души. На
рабочих местах штурмана и воздушных стрелков преспокойно лежали под
привязными ремнями балластные мешки с песком для центровки.
Теперь такой методике летной подготовки ученые дали конкретное
название - "морально-психологическая". А тогда старший лейтенант Калашников,
отправляя курсанта Сохатого на большом самолете одного в небо, хлопнул его
легонько по спине, как бы подтолкнув к высокой стремянке, что стояла у борта
кабины: "Ну давай, Сохатый, взрослей!"
Взрослей!..
Позже, когда Сохатый сам стал учить новичков полету, учить управлять
собой, многое вспомнил из своего авиационного детства и проникся еще большей
благодарностью к своим учителям. Они не только учили, но и умели тонко
понять его внутреннюю готовность к такому испытанию: сразу остаться одному с
небом, машиной и собой.
Трудно понять чувства летчика-инструктора человеку, не побывавшему на
его месте, не ощутившему такой же ответственности за судьбу и жизнь пилота,
которому он говорит: "Давай, взрослей!" Ведь после того, как ученик вырулил
на взлет и стартер, махнув белым флажком, дал ему разрешение на полет, все
остается позади. Рубикон - старт, обозначенный линией белых флажков, -
перейден. И Калашников, как и десятки других инструкторов, мог быть после
этого только зрителем, пришедшим на известную ему пьесу уже не в первый
,раз, но не знающим новой ее трактовки режиссером.
Инструкторы всегда провожали своих курсантов в воздух взмахом руки. А
потом оказывались на посадочной полосе в том месте, где твой взгляд скользил
по траве в момент приземления самолета.
...Запрашивая разрешение на взлет, Сохатый поднял левую руку ладонью
вперед высоко над бортом кабины, как бы приветствуя своего учителя, а вместе
с ним землю, небо и солнце.
Курсант, выполняющий обязанности стартера, посмотрел вокруг и,
убедившись, что нет поблизости самолетов, мешающих очередному взлету,
опустил вниз красный флажок, поднял белый и резко вытянул с ним руку в
направлении взлета.
Старт разрешен.
Взревели моторы на полных оборотах, и корабль Сохатого, все больше
раскручивая колеса, стал набирать скорость. Иван отдал штурвал от себя.
Набегающий поток воздуха, упираясь в стабилизатор и отклоненные рули высоты,
начал поднимать хвост, отчего передняя часть фюзеляжа - штурманская кабина -
пошла вниз, открывая летчику обзор впереди...
Момент перехода самолета с трех точек опоры на две - колеса - всегда
напоминал Ивану разбег и взлет большой птицы. Независимо от того, где
разгоняется птица - по воде или на земле, - она все больше вытягивает шею,
превращая голову в весовой аэродинамический балансир, который перед подъемом
в воздухе наклоняет тело почти параллельно земле. Наконец скорость набрана,
крылья раскрыты, еще один шаг - и птица в воздухе. Ноги вытягиваются далеко