"Сергей Обломов. Медный кувшин старика Хоттабыча (сказка-быль для новых взрослых)" - читать интересную книгу автора

-- Слушай, -- опять удивился Джинн, -- откуда ты все знаешь?
-- Девушки не осталось, -- продолжал писатель, явно наслаждаясь
эффектом. -- Котята, должен тебе сказать, тоже лишние. Будут мешать в
седьмой главе. И вообще. Придется отменить.
-- Как это отменить? -- возмутился Джинн.
-- Не волнуйся, на время. Дача есть у родителей? Джинн кивнул.
-- Шесть соток, сто километров от Москвы... -- поддержал писатель.
-- Сто сорок, -- уточнил Джинн.
-- Извини, -- ухмыльнулся писатель. -- Короче, надо для проформы еще
осмотреть комнату. Одна комната? Но вопрос почти решен. Ты согласен?
-- Чего -- согласен?
-- Ну, что будешь главным героем моей книжки?
-- Ну... конечно. Это же здорово!
-- Пока не знаю. Я только начал. Тогда давай рассмотрим кофе. Денег у
тебя, понятно, пятнадцать рублей. Вот возьми сходи, пожалуйста, а то я
обратно дорогу не найду и код у тебя в подъезде мудреный. И возьми еще
бутылку водки -- будем совершать переход в другое состояние, а заодно
отметим близкое знакомство и взаимную приязнь и привязанность.
-- А машину ты здесь оставишь? Или можешь сам остаться, если хочешь...
-- Не хочу. Переход будем совершать без меня. Я вас встречу на том
берегу, -- ответил писатель и добавил: -- Я человек беспрепаратный. Мне
сейчас расползаться негоже.
Джинн нетвердыми ногами спустился в палатку, а когда вернулся, писатель
уже успел отодрать кусок обоев в комнате и радостно читал старую газету, на
которую они когда-то были наклеены. Выходные данные газеты остались
невскрытыми и потому скрытыми от писателя, а то, что ему досталось для
восторга, было частью каких-то двух заметок, от одной из которых даже
осталось название: "В наступление на горох".
-- Потрясающе! -- читал писатель. -- "На следующее утро решили убирать
бобы. И опять та же история. Комбайн рвет, мнет стебли. Главный агроном
берет инструкцию по эксплуатации агрега...", дальше утрачено. А вот еще:
"Впереди режущего аппарата с обеих сторон подвешены деревянные отвалы, точно
такие, как у косилок. Когда комбайн идет, отвалы сдвигают два валика..."
Так.. "...ближе к лесу бегают два колесных трактора. К каждому из них
прицеплена обычная косилка "КСХ--2", КСХ -- это, наверное, косилка
сельскохозяйственная, -- пояснил писатель, -- "...с несложным
приспособлением: стальные полоски с загнутыми кверху концами скручивают
скошенные стебли, образуя пышный ве..." Дальше опять нету. Будем считать,
что веник. Косилка веники вяжет. Или венки. Круто, правда?
-- Чего крутого-то? -- спросил Гришан.
-- А вот еще, смотри, уже другая заметка. "Шофер зло сплевывает,
вылезает из кабины и обходит колонну..." -- это же просто супер! Правда?
-- Чего супер-то?
-- Все в настоящем времени, понимаешь? Этим газетам хрен знает сколько
лет, а проблемы описаны в настоящем времени, понимаешь? То есть они есть
всегда. Ну, пока коммунизм, разумеется, кто же знал, что он кончится. И все,
что они делали в коммунизме, они делали в настоящем времени, в самом
настоящем, приколись! Вот это наглость! "Шофер зло сплевывает..." Мы здесь
ханку квасим, а он все сплевывает и сплевывает! А трактора до сих пор все
бегают и бегают! И вяжут веники из венков.