"Сергей Обломов. Медный кувшин старика Хоттабыча (сказка-быль для новых взрослых)" - читать интересную книгу автора

-- Ну и пусть сплевывает, нам то что!
-- А и то, -- покладисто согласился писатель. -- Только тема времени --
серьезная фигня. Я вот, например, пишу в прошедшем времени, хотя события
происходят в настоящем для меня. Но уже в прошедшем -- для читателя. Хотя,
когда он читает, он оказывается в моем прошлом настоящем, которое для него
более настоящее, чем для меня мое прошлое. И это прошлое время у меня
неравномерно, как настоящее, насколько оно вообще существует не как
впечатление, впечатанное в память, а как живое ощущение реальной
действительности или действующей реальности. Продолжительность события имеет
место не сама по себе, а в оценке. Она растягивается и сокращается
относительно времяисчисления. За две строчки можно оказаться в Америке, а
потом четыре страницы ехать до ближайшего города. Время жизни -- это
события...
-- Может, все-таки выпьем? -- сказал Гришан. -- Кстати, Джинн, я тебе
блин рулезный захватил, как главному хацкеру. Потом оставлю. -- И он
обратился к писателю: -- Извини, что прервал, ты рассказывай, рассказывай.
Но писатель больше не стал рассказывать. Он ушел на кухню, как он
выразился, "мутить" кофе, и больше Джинн его не помнил. Хотя, нет. Когда они
что-то пели под гитару, кажется, "Не стоит прогибаться под изменчивый мир"
или Чижа, писатель всплыл снова, с удивлениями по поводу того, что то, что
он, писатель, слышит по радио, поют еще и по квартирам, потому что, дескать,
в его время все было не так, и на этом исчез окончательно.
Вместе с писателем исчезло время, а пространство распалось на
бесконечности, и внутрь Джинна хлынул черный космос.

Краткое содержание третьей главы
В кафе с Интернет-уклоном Джинн встречает писателя Сережу, который по
заказу издателя пишет книжку "Медный Кувшин Старика Хоттабыча", которая
является римейком известной повести Лагина, которая является римейком
английского романа Энстея, который является римейком бессмертной сказки из
"1001 ночи" -- очевидно рассчитывая, что использование такого популярного
сюжета запросто приведет к популярности и его, и его издателя. Писателю
нужен прототип главного героя, и Джинн становится основным кандидатом. При
этом облом, что кувшин оказался пустым, очевидно, никого из них не
беспокоит. Джинн становится пьян и засыпает.


Глава четвертая,
в которой чужая жадность создает угрозу фраеру

Начинался обычный московский будний день. Начинался, как и любой
другой, сначала для рыночных торговцев и дворников, постепенно сменивших на
улицах проституток и сотрудников ДПС ГИБДД, которые, отстояв возле своих
автомобилей ночную (между вчера и сегодня) трудовую вахту, сдавали
неупотребленное оружие и деньги -- за вычетом своих комиссионных. У них
эстафету приняли почтальоны, водители общественного транспорта, вахтеры и
диспетчеры, вместе с рабочими убыточных заводов наполнявшие этот
общественный транспорт и создававшие давку на свободных от пробок улицах и
под землей, в вагонах автобусов и метро. Потом первые утренние, в основном
советские, автомобили стали заполнять магистрали города спешащими к девяти