"Сергей Обломов. Медный кувшин старика Хоттабыча (сказка-быль для новых взрослых)" - читать интересную книгу автора

распиздяйством творческих процессов и поисков путей удовлетворения очищенным
существованием". При этом писатель вел машину так, что холодок этого
очищенного существования слегка протрезвил пассажиров и навел их на мысль,
что надо добавить. Добавить решили водки -- для надежности.
Квартира Джинна привела писателя в полный восторг. Еще в коридоре,
втягивая носом воздух, он спросил:
-- Один, значит, живешь. Квартира -- от бабушки наследство?
-- Ну да, -- удивленно ответил Джинн.
-- И ты, наверное, полгода всего здесь живешь...
-- Ну да, а как ты догадался?
-- Так это же видно, -- уверенно заявил писатель.
-- Видно, что именно от бабушки?
-- Конечно. Что я, бабушек не видел, что ли. Дедушки так не живут. О
человеке вообще можно многое сказать по тому, чем он себя окружает. Я,
например, могу сказать, за что тебя с работы уволили.
-- Откуда ты вообще знаешь, что меня с работы уволили?
-- Я вообще много чего знаю, только что от этого толку?
Но на этом он не успокоился.
-- Слушай, -- сказал писатель, зайдя на кухню, -- что ж ты сразу не
сказал, что у тебя кофе нет, надо было взять в палатке.
-- С чего ты взял, что у меня нет кофе? -- удивился Джинн.
-- Написано большими буквами при входе, -- ответил писатель, -- Я в
основном кофе пью. Поэтому в гостях сразу могу определить, есть он или нет.
А если есть, то примерно какой. Ну там -- молотый или растворимый. И даже
сорт. В такой обстановке кофе не живет. Это же круто. Чай в стакане
завариваешь?
Джинн кивнул.
-- Так, -- продолжал писатель, -- а это что? -- Он указал на
свалявшееся шерстяное одеяло под батареей. -- Собака?
-- Котята, -- улыбнулся Джинн. -- Братья.
-- Предъяви братьев, -- потребовал писатель. Братья явились сами. Они
начали тереться о ноги писателя, проявляя ласку. Писатель слегка отстранился
и
осмотрел их критически.
-- Мда, -- сказал он.
-- Прикинь, зажрались, -- пожаловался Джинн, носком носка тронув
алюминиевую миску на полу у мойки. -- Гречневую кашу уже не едят.
Писатель посмотрел на Джинна исподлобья:
-- А ты -- ешь?
-- Ну, -- мыкнул Джинн с таким видом, будто нет на свете ничего
естественнее и приятнее, чем есть гречневую кашу.
-- Любишь, что ли? -- продолжал подкоп писатель.
-- Да куда деваться-то, -- сказал Джинн. -- Ну, вообще-то, вроде как
да.
-- А они, вообще-то, вроде как нет, -- сделал вывод писатель. -- Вот
странно, правда? Джинн не стал отвечать:
-- От девушки братья? -- спросил писатель.
-- В каком смысле? -- переспросил Джинн.
-- Была девушка, -- пояснил писатель, -- принесла котят. Дескать,
помирают, надо пожалеть. Ты повелся. Девушка-то осталась?