"Патрик О'Лири. Невозможная птица" - читать интересную книгу автора

приходило в голову, что он может быть мёртв. Майк никогда не бывал мёртв
прежде.
Как ни рад он был вернуться домой, при виде Лос-Анджелеса у него
возникло какое-то дурное предчувствие. Лос-Анджелес выглядел с воздуха как
город-призрак. Море сияющих медью огней, обычно заполнявших долину,
превратилось в сеточку пересекающихся цепочек жидкого света, погребённых под
одеялом тумана. Тумана настолько плотного, что Майк не мог разглядеть
посадочную полосу, когда пристёгивался перед посадкой. И после того как он
приземлился - зубы стиснуты, потные ладони сжимают подлокотники - он не мог
отделаться от ощущения, что нечто странное случилось с ним в бразильских
джунглях. Нечто важное. Нечто... Черт, он не мог вспомнить. Это все туман.
Его ошеломила мысль, что память его была подобна Лoc-Анджелесу в эту
ночь: пустынна. Она никогда не подводила его прежде. Это было для него
предметом своеобразной гордости: он никогда не забывал лиц, номеров
телефонов, обид. Чем он станет, если отнять у него память? Ещё одним
занудой, наподобие его чинного братца Денни, который забывал все на свете.
Даже собственные дни рождения.
Потом была бесконечная поездка в такси, ползущем сквозь белую мглу - он
как будто находился внутри облака, как самолёт в финале "Касабланки"* - к
его отелю в Санта-Монике. Майк зарегистрировался как "Глинн". Бросил багаж
на пол номера и, слишком усталый, чтобы раздеваться, рухнул на кровать - его
загорелое тело гудело от утомления. Не подцепил ли он чего-нибудь в
джунглях? Инфекция? Или укусила какая-нибудь сволочь? Может, съел что-нибудь
не то?
______________
* "Касабланка" - фильм Майкла Куртица 1942 г., с Хамфри Богартом и
Ингрид Бергман

Безымянные обнажённые женщины - вот все, о чем он мог думать. Он
вытащил свой толстый бумажник и похлопал им по ладони. Нет, он слишком
измотан для секса. Даже лучший секс в мире не стоит того, чтобы
перенапрягаться.
Что было не так с его памятью? Он никогда ничего не забывал. Кроме
имён. Имена были его единственной слабостью. Но сейчас он не мог вспомнить
даже перелёта до Лос-Анджелеса. Он что, проспал всю дорогу? Он потёр лоб и
попытался сосредоточиться. Сосредоточиться. Последний день съёмок. Что он
помнил?
Тот малыш.
Вождь-лилипут, который называл себя "Человек, Который Летает".
Он помнил его.
Это был тихий человечек с непроизносимым именем. Миниатюрный, смешливый
вождь в головном уборе из перьев, подобно своим соплеменникам-вайомпи из
амазонской сельвы ежедневно разрисовывающий своё тело, как мы утром выбираем
гардероб.
Он был нужен им для последнего кадра. Большая часть съёмочной группы
уже разъехалась по домам после заключительной пьянки накануне. Но у Майка
родилась идея. Кое-что, чего не было в сценарии. Ему нужен был только костяк
группы, чтобы наскоро снять последний эпизод. Солнце уже почти село.
Новенькая грузовая "мазда" стояла на своей отметке. Все было готово. Все,
кроме этой долбаной кинозвезды на его долбаном месте. Кроме вождя.