"Анатолий Нутрихин. Жаворонок над полем (Повесть о детстве Д.Менделеева) " - читать интересную книгу автора

знакомые лица учителей. Прежние преподаватели ведут те же предметы. И
расписание уроков почти не отличается от прошлогоднего... Занятия начинаются
с половины девятого утра и длятся до половины двенадцатого. Полчаса на обед,
и снова за парты, теперь до четырех. Гимназисты шутят: "Сытое брюхо к ученью
глухо".
Но пока еще утро. Дети носятся по коридорам, затевают возню. Только
приближение надзирателя или учителя смиряет шалунов. Однако в ребячьем хаосе
заметно целенаправленное движение: в актовом зале - построение на утреннюю
молитву. Окрики и команды старших. Потом - тишина.
Появляется преподаватель закона Божьего, священник Лев Иванитский. Его
риза ярким пятном выделяется на фоне зеленых мундиров остальных учителей. У
отца Льва - молодое красивое лицо, бледность которого подчеркивает
окладистая каштановая борода. Известно, что у батюшки - хорошенькая жена и
двое детей и что он тяготится жизнью в провинции, хотя приехал в Тобольск
всего два года назад.
Рядом с Иванитским - Качурин, зримое воплощение власти и порядка. У
него почти воинская выправка, ровный ежик седеющих волос, до педантичности
наглажены мундир и брюки. Евгений Михайлович озирает ряды гимназистов. Всем
видом он как бы олицетворяет строгость и всезнание.
Воспитательское кредо директора - почитание властей и старших. Он
прощает ученикам малые и большие шалости, но сурово карает за инакомыслие и
непокорство, прибегая даже к розгам.
- Я воспитываю моих мальчиков в спартанском духе, - шутит Качурин. -
Меня тоже секли, а результат налицо...
При этих словах губы Евгения Михайловича трогает легкая улыбка, что
случается с ним не часто. Обычно он сдержан в выражении чувств, более того -
мрачен. Когда Качурин учился в Петербургском педагогическом институте,
начальство заметило в нем склонность к педельской деятельности. По окончании
курса он был оставлен при институте младшим надзирателем.
Пожив в столице, Евгений Михайлович уяснил для себя важную вещь:
карьеру делают люди, имеющие сильных покровителей. Подчиненных же надо
держать на дистанции, создавая вокруг себя ореол загадочности. Правило -
опробованное и полезное, в чем Качурин не раз убеждался, управляя тобольской
гимназией. И сейчас он осматривал актовый зал властным и как бы
отсутствующим взглядом...
Между тем, отец Лев завершил обряд.
- Спаси, господи, люди твоя! - выводил многоголосый хор.
Провозглашал слова молитвы и Митя. От них веяло покоряющей древностью.
И даже некоторая нестройность хора - ребята еще не спелись после каникул -
не портила впечатления. Среди гимназистов были обладатели неплохих голосов.
Лучших из них приглашали петь по праздникам на клиросе Богоявленской церкви
и других храмов.
Митя расчувствовался, у него повлажнели глаза: за лето отвык от
торжественных богослужений. В деревне он посещал с семьей лишь воскресные
службы в скромной аремзянской церкви.
Пройдет неделя, и мальчик свыкнется с утренними молитвами в гимназии и
будет относиться к ним как к чему-то обыденному. А сейчас в нем затронуты
глубинные струны души. Голос его вплетается в общее звучание хора и уносится
куда-то ввысь. В эти минуты Мите хочется стать лучше и делать всем только
добро.