"Алан Нурс. Через Солнечную сторону" - читать интересную книгу автора

оси за то же время, что и оборот вокруг Солнца, и одно его полушарие
поэтому всегда обращено к Солнцу. В перигелий это самое раскаленное место
во всей нашей солнечной системе, если не считать поверхности самого
Солнца.
Маршрут этот - чистое адово пекло. На себе испытали его всего несколько
людей, но никто из них по вернулся, чтобы рассказать нам об этом. Да,
конечно, это переход через огненный ад, и все же мне верилось, что
когда-нибудь найдутся люди, которые его совершат.
И мне захотелось быть одним из них.


Исходным пунктом явно могла быть только лаборатория в Сумеречной зоне,
близ северного полюса Меркурия. Размаха тут особого не было: ракетная
площадка, лабораторные помещения и жилье для людей Сандерсона глубоко в
толще коры, да еще башня с солнечным телескопом, которую Сандерсон
построил за десять лет до того.
Сумеречная лаборатория, естественно, не была особо заинтересована в
завоевании Солнечной стороны: ведь Сандерсон занимался только Солнцем, и
Меркурий ему был нужен просто как ближайшая к его любимому детищу глыба,
на которой можно поставить обсерваторию. Место он выбрал, надо сказать,
удачное. Температура на Солнечной стороне Меркурия достигает в перигелий
плюс 410 градусов по Цельсию; а на Ночной стороне почти всегда постоянна -
минус 244 градуса. Никакое сооружение, обслуживаемое людьми, при столь
крайних температурах уцелеть не может. Но благодаря некоторому колебанию
оси Меркурия между Солнечной и Ночной сторонами существует Сумеречная
зона, где температурные условия несколько ближе к терпимым для человека.
Сандерсон построил лабораторию близ полюса, где Сумеречная зона
достигает ширины шести миль и температурные колебания не превышают 25-30
градусов. Солнечный телескоп вполне стойко переносит такие скачки
температуры, и из восьмидесяти восьми земных дней, составляющих
меркурианский год, Сандерсон мог без затруднений наблюдать Солнце примерно
в течение семидесяти дней.
Когда мы осели в лаборатории для окончательных приготовлений, майор
рассчитывал на помощь Сандерсона, который кое-что знал о Меркурии и о
Солнце.
Сандерсон действительно кое-что знал. Он считал, что мы просто сошли с
ума, откровенно сказал нам об этом, но и помог нам во всем. Целую неделю
он инструктировал Джека Стоуна, третьего члена нашей экспедиции, который
прилетел на несколько дней раньше нас со снаряжением и припасами.
Бедный Джек встретил нас на ракетной посадочной площадке чуть не плача
- такую страшную картину Солнечной стороны нарисовал ему Сандерсон.
Стоун был совсем юнец, - ему, наверно, не было и двадцати пяти, - но он
ходил с майором на Вулкан и умолил взять его на этот маршрут. У меня было
такое ощущение, что Джек не особенно увлекался разведкой планет; просто он
взирал на Микуту, как на божество, и готов был идти за ним повсюду, словно
преданный щенок.
Мне-то было все это безразлично, лишь бы он понимал, на что идет. В
нашем деле не стоит особенно расспрашивать людей, зачем их сюда потянуло.
Как правило, они начинают что-то смущенно болтать и вразумительного ответа
от них не добьешься.