"Ален Нурс. Эликсир Коффина (Журнал "Химия и жизнь", 1968, N 4)" - читать интересную книгу автора

- Доктор Коффин, - залепетала перепуганная секретарша, - звонил
какой-то студент, он... он сказал, что едет к вам...
- Я занят, - завопил Коффин. - Никаких посетителей! Никаких телефонов!
- Но он уже едет! Он говорил... что разорвет вас на куски своими
руками...
Коффин швырнул трубку. Лицо у него стало серое.
- Они меня растерзают! Филипп, Джейк, да помогите же!
Филипп вздохнул и отпер дверь.
- Пошлите кого-нибудь в морозильник, пусть принесут всю охлажденную
культуру, какая есть. И добудьте пяток привитых обезьян и несколько
десятков собак.
- Но что ты собираешься делать?
- Понятия не имею, - отвечал Филипп. Но придется нам снова научиться
насморку, даже ценою жизни.


Они орошали себе слизистые носа и горла таким количеством активнейшего
вируса, что всякий нормальный человек уже до самой смерти не отделался бы
от насморка. Они смешали культуру шести различных видов вируса, полоскали
этой вонючей смесью горло и поливали ею себя и каждую привитую обезьяну.
Без толку.
Они вводили сыворотку себе внутримышечно и внутривенно, в руку, в
ягодицу, под лопатку. Они ее пили. Они в ней купались.
А насморк им не давался.
- Наверно, мы подходим к делу не с того конца, - сказал однажды Джейк.
- У нас сейчас максимальная сопротивляемость. Необходимо ее сломить.
Стиснув зубы, они ринулись по этому пути. Они голодали. Не спали по
нескольку суток кряду. Разработали безвитаминную, безбелковую и бессолевую
диету, их еда вкусом напоминала переплетный клейстер, а пахла и того хуже.
Работали в мокрой насквозь одежде и хлюпающей от воды обуви, выключали
отопление и распахивали настежь окна, хотя уже настала зима. Потом снова и
снова опрыскивали себя активным охлажденным вирусом и, как чуда, ждали,
чтобы засвербило в носу.
Но чуда не было. Изобретатели сидели туча тучей и глядели друг на
друга. В жизни они не чувствовали себя такими здоровяками.
Вот только запахи. Все трое надеялись, что со временем притерпятся, но
не тут-то было. Напротив, они начали ощущать даже такие запахи, о каких
прежде не подозревали, - ядовитые, до отвращения приторные, запахи, от
которых они, согнувшись в три погибели, кидались к раковине. Они пытались
затыкать себе нос, но запахи просачивались через любую затычку, и к
обеденному столу бедняги шли, как на пытку.
Они с устрашающей быстротой теряли в весе, но простуда их не брала.
- По-моему, вас всех надо посадить в сумасшедший дом, - сердито сказала
Элли Доусон зимним утром, вытаскивая посиневшего, дрожащего Филиппа из-под
ледяного душа. - Вы совсем рехнулись.
- Ты не понимаешь! - простонал Филипп. - Нам необходимо простудиться.
- Да зачем? - взорвалась Элли.
- Вчера в лабораторию нагрянули три сотни студентов. Они говорят, что
запахи доводят их до исступления. Они уже не выносят общества даже лучших
друзей. Если мы им не поможем, они разорвут нас в клочки. Завтра они