"Ален Нурс. Эликсир Коффина (Журнал "Химия и жизнь", 1968, N 4)" - читать интересную книгу автора

невыносимая! Вот ты, Филипп: ты утром курил сигарету, я ее и сейчас
чувствую, даже глаза слезятся. Если бы я не знал вас обоих, голову бы дал
на отсечение, что вы неделю не мылись... Все запахи, сколько их есть на
свете, вдруг точно взбесились...
- Ты хочешь сказать, усилились, - поправил Джейк. - Духи все равно
пахнут приятно, только чересчур резко. То же самое с корицей, я нарочно ее
нюхал. После этого у меня полчаса текли слезы, но пахло-то все-таки
корицей. Сами запахи не изменились.
- А что же тогда изменилось?
- Очевидно, наши носы. - Джейк в волнении зашагал по комнате. - Вот
возьмите собак. У них насморка не бывает, а ведь они, в сущности, живут
только обонянием. Да и другие животные, вся их жизнь зависит от чутья и ни
одно никогда не страдает хотя бы подобием насморка. Этот вирус поражает
только приматов и более всего проявляет себя именно в человеческом
организме.
- Но откуда эта гнусная вонь? У меня давным-давно не было насморка...
- В том-то и соль! - продолжал Джейк. - Почему у нас вообще есть
обоняние? Потому, что в слизистой оболочке носа и горла имеются тончайшие
нервные окончания. Но там же всегда живет и вирус. Испокон веку он
гнездится в тех же клетках, паразитирует на тех же чувствительных тканях и
притупляет наши обонятельные нервные окончания, так что они никуда не
годятся. Неудивительно, что прежде мы почти не чувствовали никаких
запахов! Эти несчастные окончания просто не способны были что-либо
чувствовать!
- А потом мы взяли и уничтожили этот вирус, - сказал Филипп.
- Нет, не уничтожили. Мы только отняли у него хитроумнейшую механику,
при помощи которой он защищался от сопротивляемости человеческого
организма. Целых два месяца после укола наш организм вел борьбу с вирусом
не на жизнь, а на смерть и сокрушил захватчика, который сидел в нас с
самого зарождения приматов. И вот, впервые за всю историю человечества,
эти изуродованные нервные окончания начинают функционировать нормально.
- Господи! - простонал Коффин. - Неужели это только начало?
- Это еще только цветочки, - пообещал Джейк. - Ягодки впереди.
- Что скажут об этом антропологи? - задумчиво молвил Филипп.
- То есть?
- Возможно, когда-то в доисторические времена произошла единичная
мутация. Крохотное изменение - и одна линия приматов стала уязвимой для
этого, вируса! И быть может, поэтому человеческий мозг стал так
развиваться и совершенствоваться, и самое существование человека, когда он
утратил остроту обоняния, стало до такой степени зависеть от его разума, а
не от мускульной силы, что он возвысился над прочими приматами.
- Ну, теперь он получил ее обратно и не возрадуется! - простонал
Коффин.
- И я полагаю, - сказал Джейк, - он первым делом кинется искать
виноватого.
Оба, Филипп и Джейк, посмотрели на Коффина.
- Ну-ну, ребята, бросьте дурака валять, - сказал Коффин, и его опять
затрясло. - Мы все трое заварили эту кашу. Филипп, ведь ты сам говорил,
что идея-то была твоя! Не бросишь же ты меня теперь.
Зазвонил телефон.