"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

воздух. Из люка вылез кочегар Вавилов и положил на носовую палубу ящик со
снарядами.
Над линкором поднялось серое облачко, и почти мгновенно перед носом
"Сибирякова" из воды выросла огромная белая пирамида.


* * *

В 13.40 Диксон получил от "Сибирякова" радиограмму всего из двух слов:
"Принимаем бой!" В 13.47 пришла еще одна, видимо посланная Шаршавиным по
собственной инициативе: "Ну, началась канонада!"
Потом "Сибиряков" долго не отвечал. Наконец несколько сбивчивых,
обрывающихся на полуслове сигналов и один полностью принятый текст:
"Продолжаем бой, судно горит..." Это было последнее сообщение с ледокола.
Передающая станция Диксона уже посылала в эфир тревожную весть: "Всем,
всем, всем. В Карском море появился фашистский крейсер. Ледокольный пароход
"Александр Сибиряков" принял бой".
Радиограммы вскоре лежали на столах капитанов четырнадцати судов
каравана в проливе Вилькицкого. Через час корабли вошли в лед и стали
недосягаемы для пирата.
Подвиг сибиряковцев был у всех на устах. Где они? Чем кончился бой?
Теперь ледокол вызывали десятки станций.
Но "Сибиряков" молчал. [87]
"Сибиряков" идет в атаку
СДЕЛАВ предупредительный выстрел, фашистский рейдер просемафорил
приказ: "Спустить флаг!" Качарава зло усмехнулся и кивнул головой застывшему
в ожидании Никифоренко:
- Давай!
- Бронебойным!.. Бронебойным!.. Бронебойным!.. - как эхо, повторяли
заряжающие.
- Огонь!
"Сибиряков" содрогнулся, орудия ударили разом.
- Получай ответ! - крикнул Дунаев и вложил в дымящийся зев казенника
очередной патрон.
Перед бортом линкора поднялись четыре фонтана: снаряды не долетели. Но
Никифоренко видел в дальномер, как с палубы вражеского судна исчезли
маленькие черные фигурки гитлеровцев.
- Спрятались, не нравится! - проворчал офицер. - Эх, жаль, пушки
маловаты, я бы вам показал! Огонь! - снова крикнул он.
После второго залпа "Сибиряков" пошел навстречу пирату.
"Таран!" - подумал Качарава. Но тут же отверг эту безумную мысль:
фашистский крейсер легко ушел бы от столкновения. Отверг и все-таки дал
команду идти на сближение. Одержать моральную победу - вот что было важно
сейчас. Только решимость, единство и мужество экипажа он мог
противопоставить вооруженному до зубов противнику.
Решение командира поняли все. Поняли, и никто не дрогнул. Люди были
готовы идти на смерть!
На линкоре уже прошло первое изумление неслыханной дерзостью маленького
ледокола. Зашевелились издали похожие на карандаши стволы пушек, борт
окутался дымом. С визгом и стоном плюхались в море вокруг "Сибирякова"