"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

и человек готов к схватке. Теперь он будет тверд, и уж если придется отдать
свою жизнь, отдаст ее дорого и зная за что.
Некоторые умеют в такие минуты не выдавать своих чувств, и это называют
хладнокровием. Неверное слово. Хладнокровным может быть лишь тот, у кого
вместо сердца камень, кто спокойно созерцает беззащитную жертву, уверенный,
что расправится с ней без труда. Но куда девается хладнокровие, когда
появляется противник, сильный и беспощадный, - холодная кровь закипает от
страха.
Другое дело самообладание. Оно рождается твердой верой в свою правоту.
Гордо, с поднятой головой идут на смерть смельчаки, верные долгу. Им тоже
дорога жизнь, но они спокойны, ум их работает ясно, и в пору самых тяжких
испытаний ни одна жилка не дрогнет на лице. Именно самообладание, а не [85]
хладнокровие было присуще советским людям в минувшей войне.
По боевому расписанию кают-компания на "Сибирякове" превращалась в
лазарет. Валя Черноус, едва сдерживая дрожь, разъясняла санитарам их
обязанности. В ее распоряжение поступили буфетчица Наташа Ринкис, уборщицы
Варя Деснова и Анна Котлова. Девушки надели белые халаты и с каким-то
удивлением озирались вокруг, не сразу понимая, что говорит им доктор.
- Неужто стрелять будут? - прижав руку к сердцу, срывающимся голосом
произнесла Наташа. - Неужто будут?
Сознание того, что она здесь все-таки старшая, заставило Валю собраться
с силами.
- Бинты сюда! Разворачивайте вату! Бутыль с йодом поставьте на стол! Да
перестань ныть, Наташа! - командовала она.
В дверях появилась Дарья Михайловна Колкунова. Заметив растерянность
девушек, она улыбнулась и ласково сказала:
- Что, сороки, приумолкли? Струхнули? Все будет ладно. Давайте-ка я вам
помогу.
И сразу всем стало легче, словно ничего особенного не случилось.
Присутствие тети Даши действовало успокаивающе. Вале вдруг захотелось
выбежать на палубу, узнать, как там. Прошло всего пятнадцать минут, а
казалось - часы. Улучив момент, Валя Черноус выскользнула из кают-компании и
глянула вверх на мостик. Там Качарава что-то говорил Элимелаху.
"Товарищ капитан, что ж это будет?" - хотелось ей крикнуть и быть
поближе к нему. Снова тревожно застучало сердце. По трапу быстро сбегали
офицеры.
Сулаков и Сараев спешили в кормовую запасную рубку. Инструкция
предусматривала: в случае боя иметь два командных пункта. Туда же направился
и старший радиотехник Михаил Будылин. Ему предстояло подносить снаряды.
- Вам что, доктор, помощь нужна? - прозвучал рядом голос Павловского.
[86]
Боцман вместе с комиссаром возглавлял аварийно-спасательную команду. И
сейчас матросы разворачивали пожарные шланги, готовили песок, огнетушители.
Павловский спокойно смотрел на Валю и ждал ответа.
- Нет, мне ничего не нужно, Андрей Тихонович, - ответила Валя и
поспешила к девушкам.
- А то берите из пассажиров, - прогудел вслед ей боцман, - люди там
бывалые, помогут.
Уже закрывая дверь, Валя глянула в щелку и увидела застывший у орудия
расчет. Хобот пушки двигался, как живой, словно нюхая ядреный морской