"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

побережье.
Скоро "Сибиряков" стал на рейде, и весь экипаж сгрудился на правом
борту. На палубе появился боцман Павловский. Щеки его были до блеска
выбриты, пуговицы кителя ослепительно сверкали. Андрей Тихонович, словно
монумент, встал позади галдевшей толпы, и все услышали его сочный бас:
- Спокойней, братцы, корабль перевернете!
Моряки обернулись и сразу поняли, что сейчас скажет им Павловский. Уж
больно он был аккуратен и красив. Сигнальщик Иван Алексеев смущенно прикрыл
ладонью поросший пегой щетиной подбородок Словно ужаленный током, сдернул
руку с гонкой талии буфетчицы Наташи матрос Петр Шарапов, а кочегар Павел
Вавилов с удивлением обнаружил, что на куртке у него недостает пуговицы.
- Навести полный туалет! - лаконично приказал боцман, и все разбежались
по кубрикам.
Павловский повернулся и увидел в рубке улыбающееся лицо Качаравы, рядом
стоял комиссар.
Комиссар кивком пригласил боцмана в рубку.
- Андрей Тихонович, - сказал он, когда Павловский появился в дверях, -
объявите команде: на берег увольнения не будет. Простоим недолго, а работы,
сами знаете, порядком. - И зайдите к Сулакову, - добавил Качарава. -
Подумайте вместе, как можно ускорить приемку угля, воды, будут еще и грузы.
На Диксоне с ледокола сошли одиннадцать зимовщиков, снятых с острова
Уединения. С завистью смотрели моряки им вслед. Что ни говори, обидно быть в
знакомом порту и не повидаться с друзьями. Но служба есть служба.
В тот же день Качарава доложил начальнику морских операций Арефу
Ивановичу Минееву о выполнении задания.
Минеев внимательно выслушал командира, справился о здоровье людей. И
без долгих слов перешел к делу.
- Вы, видимо, поняли из моей радиограммы, что задержитесь на Диксоне
недолго. Качарава кивнул головой.
- Тогда действуйте, Анатолий Алексеевич. Вкратце ваша новая задача -
доставить людей на Северную Землю, оказать им помощь в оборудовании станции.
Ну, и быстрей назад. До конца навигации дел еще много, нужно торопиться.
Подробные сведения о том, что вам надлежит сделать, получите у начальника
штаба Еремеева. Правда, он сейчас прихворнул.
- А что с Николаем Александровичем? - спросил Качарава.
- Ангина, самая что ни на есть махровая. И вот беда, нет на всем
Диксоне стрептоцида ни единой таблеточки.
- Ну, это дело поправимое. У нас, наверно, найдется. Я пришлю Еремееву
своего "заместителя по здоровью". [63]
Уже прощаясь, Качарава спросил, что нового слышно о судьбе судов
Семнадцатого конвоя.
- В порты попали всего одиннадцать, - лаконично ответил Минеев.
Вечерело. Качарава вышел из штаба - небольшого одноэтажного домика,
примостившегося неподалеку от подковообразной гавани, - и направился к
берегу. Все здесь было хорошо знакомо. Прямо за широкой грудью бухты -
материк, слева островки: Конус, чуть дальше Сахалин; а справа мыс
Наковальня - ворота в Енисейский залив. И корабли в гавани знакомые. У
причала "Дежнев". Так же как и "Сибиряков", он стал теперь военным судном.
На рейде "Кара" и "Революционер".
Уроженец Абхазии, молодой моряк за эти годы всем сердцем полюбил