"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

- На!- И он бросил галету. Собака не обратила на нее никакого внимания.
- Ты что, слепая?
Матрос подошел ближе. Животное попятилось, подняло облезлую голову.
Опаленная морда, слезящиеся мутные глаза объяснили причину его странного
поведения.
- И правда слепая, - тихо сказал Павел и носком сапога подсунул галету
под самый нос собаки.
Моряк рассеянно посмотрел вокруг и вздрогнул в ста метрах от террасы на
скале он неожиданно увидел покатую крышу какого-то строения. "Люди!" Забыв о
собаке, стал карабкаться вверх. "Люди!" Он спешил к ним. Но решетчатая
деревянная башня оказалась старым, заброшенным маяком. Наверху ветхая
дощатая галерея и фонарь, от него вниз тянулись тонкие металлические
трубочки. Вавилов решил обойти башню. Она уже перекосилась, деревянные сваи
почернели от времени и крошились. Все вокруг поросло травами. Павел узнал
лишь толокнянку и полярные маки. С длинных стеблей свисали большие цветы:
красные, желтые, белые. Из-под самых ног выскочила маленькая, как мышка,
пеструшка. Зверек отбежал в сторонку и, присев на задние лапки, испуганно
таращил глазки на человека. Потом юркнул в норку. Павел пошел дальше. На
другой стороне наткнулся на старую бадью с дегтем, увидел два больших
покрытых ржавчиной баллона. Открыл вентиль одного из них: зашипел газ.
"Почему же маяк не работает? Редко, видать, заглядывают сюда люди, вот и
испортился. Надо попробовать его зажечь, починю, однако, потом". Посмотрел
вверх: взгляд ощупал хилые лесенки и остановился на доске, прибитой к
столбу. На ней неуклюжими большими буквами было выведено: "Белуха".
- Остров, однако, так называется, - вслух сказал Вавилов и снова
подумал о фонаре на вышке: "Надо зажечь". [59]
Тяжело волоча ноги, начал спускаться назад, к отмели.
"Колю-то надо похоронить, вынести и похоронить". Вавилов огляделся,
кругом валялись камни, он стал собирать их и стаскивать в кучу для могилы.
Так он работал некоторое время, устал, пошатываясь, вернулся к своим
пожиткам. Открыл чемодан. В нем было белье, кусок мыла и несколько пачек
папирос "Красная звезда". "Зачем они мне, некурящему?" Но не выкинул, а
положил их обратно. Он был еще слаб, и у него закружилась голова. Опустился
на валун, закрыв глаза, и стал ждать, пока пройдет дурнота. Когда силы
вернулись, Вавилов вытащил из шлюпки решетку, разбил ее топором и принялся
разводить костер. Намокшее дерево дымило, но греть отказывалось. "Много
уходит спичек, жалко", - подумал Павел. Тогда он расщепил одну из досок
решетки в мелкие лучинки. После третьей спички по ним побежал желто-голубой
язычок, и они весело затрещали.
Теплое дыхание костра вызывало дремоту. Собака подползла ближе и долго
укладывала морду на лапы. Вавилов принес два небольших камня, открыл
анкерок, нацедил воды в ведро и поставил его на огонь. Накинув на плечи
меховой мешок, поудобней устроился у костра.
До этой минуты Павел почти не осознавал своих поступков. Все, что
произошло, казалось кошмарным сном, который начался еще там, на корабле,
когда, сменившись с вахты, он пришел в кубрик и завалился на койку. А
потом - резкий сигнал тревоги...
Вавилов не заметил, как уснул. Когда он открыл глаза, солнце висело над
горизонтом совсем в другом месте. Дул сильный ветер, и море сердито шевелило
волнами. Костра не было, вместо него осталось только темное, как тень,