"Алексей Силыч Новиков-Прибой. По-темному" - читать интересную книгу автора

- Да уж все равно: семь бед - один ответ, - раздается чей-то голос.
- Вот и я так же думаю. Следует взять. Да и Митричу вдвоем будет
веселее.
Порешили, что новый пассажир должен прийти позднее, так как сначала
нужно запрятать одного.
Водка выпита, закуска съедена. Кочегары расходятся по своим делам,
наказав мне сидеть безвыходно в их помещении, пока меня не позовут.
Ждать долго не пришлось. Скоро вернулся ко мне Трофимов.
- Теперь пора.
Он мигом переодел меня в грязное платье кочегаров и грязной штаниной
натер мне лицо. Потом поднес маленький осколок зеркальца.
- Смотри, как я тебя под масть с нами подогнал.
Действительно, я совсем преобразился.
- Шагом марш! - смеясь, командует он мне.
Выходим на верхнюю палубу. Последний раз я оглядываюсь кругом.
На небе ни звездочки. В темной дали ничего не видно, кроме сверкающих
огней. В снастях воет ветер, предвещая бурю. Вода в гавани волнуется,
шумит, будто сердится на то, что ее огородили кругом гранитными камнями,
лишив свободы и простора. Сверху падает крупа, с яростью щелкает о палубу
и больно, как иглами, колет лицо. Народу в гавани стало меньше. На
некоторых кораблях уже прекратилась погрузка, но на нашем корабле все еще
продолжают работать, набивая его объемистое чрево разными товарами.
- Не отставай, - наказывает мне Трофимов.
Спускаемся по трапу в самую преисподнюю. На момент остановились в
узком коридоре, чтобы посмотреть, нет ли в кочегарке людей, не посвященных
в наше дело. Здесь жарко. Мерцая, тускло горят масляные лампочки; на
паровых котлах виднеются циферблаты манометров. Валяются молотки, ломы,
железные кадки и другие принадлежности "духов". Несколько человек
кочегаров несут свою вахту. Среди них и Гришаток, который, изгибаясь,
"шурует" в топке. Кто-то, вооружившись лопатой, складывает в кучу шлак.
Пройдя еще несколько шагов, мы останавливаемся между котлами. Под
нами железная настилка. Трофимов, нагнувшись, поднимает одну из плит.
Между дном и настилкой небольшое пространство.
- Полезай туда, - говорит он мне, показывая в темную дыру. - После,
может, переведем в другое место.
Пока я спускаюсь, кочегары смеются:
- Попалась, грешная душа!
- Ненадолго - за меня сорок сороков нищих молятся, - отшучиваюсь я.
Плита захлопнулась. Тьма кромешная. Подо мной какая-то котловина. На
дне грязная масляная вода. Пространства вверх так мало, что я не могу даже
прямо сидеть. Нужно устраиваться в лежачем положении. Ощупываю стенки. Они
влажные и холодные. Пахнет сыростью и ржавчиной.
Но я не унываю. Чем дальше я ухожу от грозящей опасности, тем все
больше и больше просыпается во мне жажда жизни, и я готов переносить какие
угодно лишения.
Лежу и размышляю о том, как иногда человек может зависеть от разных
случайностей. Не зайди я в трактир или даже не сядь за тем столиком, - что
было бы со мною дальше? А теперь я наполовину спасен.
Потом вспоминаю о своем логовище, и мне становится смешно...
"Ах, ты, разрушитель старых устоев и творец новой жизни! Куда,