"Алексей Силыч Новиков-Прибой. По-темному" - читать интересную книгу автора

сонливо и неподвижно.
Но я полон бодрости.
Закупив для кочегаров подарки, я не иду, а лечу вперед, не чуя под
собой земли. Стараюсь выбирать узкие и глухие переулки. Водку держу
снаружи - смотри, на! Смеюсь в душе над своими преследователями:
"Ищите в поле ветра!"
Прохожу мимо большой площади.
Невольно в памяти воскресают картины недавнего прошлого. Три года
тому назад я стоял на этом месте. Десятки тысяч людей собрались здесь.
Гордо развевались знамена. А оттуда, со средины площади, с опрокинутой
бочки, служившей трибуной ораторам, слышались вдохновенные речи. Толпа
горела. Грянули песню, свободную и могучую. Из надорванных грудей, из недр
измученных и разбитых сердец, веками ее хранивших, вырвалась она и
захлестнула всю площадь.
И что же? Куда мы пришли? Что осталось от прошлого?
Но прочь уныние! Иду дальше, снова окрыленный надеждами.
Вот и гавань. Не больше двух недель открылась навигация. Местами еще
виднеются льдины. Вдоль каменной набережной вытянулся ряд пароходов и
барж. На некоторых яркие фонари. Мачты бросают на воду длинные тени. Кипит
судовая работа. Люди, согбенные под тяжестью грузов, бегают в разных
направлениях. Воздух оглашается криком грузчиков, грохотом лебедок,
паровыми свистками, ударами дерева и звоном железа.
Быстро нахожу нужный мне пароход. Пришвартованный к стене, он густо
дымит. Видать, что уже пожил на свете, побороздил океаны. Как только может
еще справляться с бурей?
На нем тоже идет погрузка.
Жандарм! Но он глядит на воду, туда, где два яличника из-за чего-то
грызутся между собой.
Я уже на палубе. Направляюсь в носовое отделение, где помещается
судовая команда. Открываю дверь.
- Пожалуйте, - приветствует меня Трофимов. - Все свои люди.
Выложив принесенные припасы и деньги на стол, я знакомлюсь с
кочегарами. Их четверо, ребята все симпатичные.
- А я, признаться, побаивался, как бы тебя дорогой не застопорили, -
смеется Трофимов.
- Где уж тут застопорить! Я так пары развел, что десятиузловым ходом
летел.
Через минуту мы уже все сидим за большим деревянным столом.
Настроение у кочегаров веселое. Выпивая, они дружелюбно угощают и меня. На
радостях я выпиваю две рюмки водки и, чувствуя себя голодным, с большим
аппетитом уничтожаю целую селедку. Все болтают, шутят.
Входит еще один кочегар, длинный, как верстовой столб, с острыми
плечами и впалою грудью. Лицо хмурое. О чем-то таинственно
переговаривается с Трофимовым и другими.
- Сколько дает? - спрашивает кто-то.
- Восемь целковых.
Трофимов, переговорив еще кое о чем с ним, обращается за советом уже
ко всем:
- Вот, братцы, еще один хлопец хочет ехать по-темному. С Петровым
уговорился. Молодой парень. Можно, что ли?