"Алексей Силыч Новиков-Прибой. По-темному" - читать интересную книгу авторавглядываясь в меня.
- Когда-то величали Дмитричем. - Ну, так слушай, Митрич: ты это верно сказал, что тебя ожидает крушение? - Конечно. Он осторожно озирается кругом и спрашивает меня уже шепотом: - Скажи, слышь, откровенно: дело серьезное? - Вздернут, - кратко отвечаю я. Лицо Трофимова выдает волнение. Руки беспокойно ерзают по столу. Он смотрит уже сочувственно. Гришаток бледнеет. - Хочешь поехать по-темному? - снова спрашивает меня Трофимов. Я не понимаю его. - То есть без билета. Куда-нибудь в темноту забиться и ехать. Вот что это значит. Понял? - Понял. - Ладно. Я чувствую, как через черную тучу отчаяния врывается в душу мою светлый луч надежды, приводя меня в самое восторженное состояние. Я едва сдерживаюсь, чтобы не броситься им на шею. - А сколько это стоит? - Да что с тебя взять-то? Купи для ребят бутылку горлодерки, штук пять селедок на закуску да дай им еще трешницу, коли найдется, и дело в шляпе. Часам к восьми выгребай на корабль. Я с радостью соглашаюсь. - Только бы Ершов, часом, не узнал, - предупреждает Гришаток. возражение другого: - Брось, дружище, толковать-то. Такого осла да не надуть? Он сегодня гуляет, вернется на корабль к одиннадцати, не раньше. Я справляюсь, что за Ершов. - Да угольщик наш, - поясняет мне Трофимов. - Подводила естественная. Третье ухо капитанское. И капитан наш тоже - ух, зловредный! Акула! Попадешься ему - не жди пощады! Слопает, анафема. Погубить человека для него одно наслаждение. Бывали случаи. Но ты все-таки не опасайся. Сумеем спрятать. Мы поговорили еще о том, о сем, и кочегары, объяснив мне, как добраться до парохода, покинули трактир. А через полчаса и я последовал за ними. II На дворе, несмотря на апрель месяц, стоит пронизывающий холод. Дует сильный ветер. Тоскливо гудят телеграфные провода. Небо темнеет; тяжелое и неприветливое, оно все ниже и ниже нависает над землей. Всклокоченные тучи, клубясь, быстро несутся невесть куда. День гаснет. Серым и угрюмым сумраком надвигающейся ночи окутывается город. Каменные здания, как будто чего-то пугаясь, съеживаются и плотнее прижимаются друг к другу. Кругом почти ни души - пустынно и мертво. Только кое-где одинокие городовые, вобрав головы в плечи, торчат на своих постах |
|
|