"Алексей Новиков-Прибой "Поход" (Цусима. Кн. 1)" - читать интересную книгу автора

при посредстве ручного штурвала, либо теми же главными машинами, но при
руле, закрепленном в положении пяти и десяти градусов право или лево на
борт.
Далее говорилось, что все, без исключения, судовые офицеры должны
уметь сделать собственноручно все необходимое для перехода от одного
способа управления рулем к другому. В будущем это нам очень пригодится -
мало ли какие случаи могут быть на войне! Однако без привычки результаты
получались плохие. Очередной корабль шарахался из стороны в сторону, как
пьяный.
Однажды даже флагманский броненосец, вылетев из строя, чуть не
протаранил нашего "Орла". Эскадра вся скучилась. Можно было себе только
представить, что делалось в это время с адмиралом и какая буча происходила
на "Суворове".
Иногда днем командующий приучал эскадру ходить строем фронта. Для
этого все суда выстраивались в одну линию и подвигались вперед, как взвод
солдат.
Но и тут выходило незавидно: мешала разнотипность судов и сказывалось
отсутствие практики. Не обходилось без того, чтобы какой-нибудь корабль не
вылезал из линии.
На мачтах "Суворова" то и дело взвивались сигналы с выговорами
командирам:
"Не умеете управлять". Особенно провинившемуся кораблю адмирал
приказывал держаться по несколько часов на правом траверзе "Суворова". Так
было и с броненосцем "Бородино" и с нашим "Орлом".
Инженер Васильев, глядя на такую картину, заметил:
- Попасть на траверз адмирала - это равносильно тому, как
провинившемуся школьнику стать в угол.
Эскадра повернула на восток и теперь шла Гвинейским заливом. Вступили
в штилевую полосу. Через несколько дней будем в Габуне.
Время от времени я продолжал видеться с Васильевым, беседовать с ним
и брать от него книги. Больше всего я интересовался военно-морской
литературой. Ведь мы шли на войну. А это было такое событие, которое
выпадает на долю человека раз в жизни. Хотелось скорее понять боевую
подготовку нашей эскадры и яснее представить себе будущее морское сражение.
С жадностью я хватал все, что происходило на эскадре и на нашем
корабле, что долетало до меня от наших офицеров и что вычитывал из книг, и
все свои впечатления заносил в дневник. Скоро у меня оказались исписанными
уже две толстые тетради. В тех случаях, когда передо мною возникал
непонятный вопрос, я всегда мог обратиться за разъяснением к Васильеву.
Кроме того, у нас на судне оказался еще один великолепный офицер -
это младший артиллерист, лейтенант Гирс. Высокого роста, с удлиненным
энергичным лицом, с русыми бачками, спускающимися от висков, с упорным
взглядом больших серых глаз, весь всегда подтянутый, он производил
впечатление строгого начальника. Но мы хорошо знали, что это был на
редкость добродушный человек и честный офицер, хорошо относившийся к своим
подчиненным. В неслужебные часы он разговаривал с матросами запросто. От
него я тоже начал получать книги и мог обращаться к нему за всякими
справками по части кораблей, артиллерии, эскадры, морских сражений.
Я очень мало спал - не больше трех-четырех часов в сутки. Приходилось
заниматься своими баталерскими обязанностями: составлять раздаточные