"Дмитрий Новоселов. Форс-мажор" - читать интересную книгу автора

сантиметровым сверлом хаотично просверлены множество отверстий, через
которые в помещение проникал слабый утренний свет. Цементные стены без
признаков краски и штукатурки, цементный пол и грязный потолок. В углу
пластмассовое ведро. Запах хлорки.
Я снял куртку, бросил ее на топчан и сел рядом. Какое-то время я думал,
что за мной вот-вот придут. Потом мне надоело сидеть, я принялся ходить,
изучая каждый сантиметр убогого интерьера. Четыре шага туда, четыре обратно.
Я даже немного устал. Хотелось есть. В конце концов, я лег, свернув куртку и
положив ее под голову, отвернулся лицом к стене. Напротив моих глаз по
бетону был нацарапан рисунок, изображавший могильный холмик с покосившимся
крестом. Я стал думать о человеке, который лежал здесь до меня и оставил
после себя такой нелепый след. Был ли он убийцей, или сам готовился к
смерти? Был ли он виновен?
Мне нужно искать пути выхода из создавшегося положения, мне нужно
вспоминать вчерашний день, чтобы понять, что произошло и постараться найти
себе алиби. Я должен перетрясти каждую секунду вчерашнего вечера. А я все
думал и думал об этом человеке, пытаясь представить себе его лицо.
Кто он такой? Где он сейчас? Сколько ему было лет?
Вот мне - тридцать пять. И что светлого из моей жизни я могу вспомнить,
лежа здесь, на топчане? Я напряг память, но почему-то вспомнил только мать и
наш дом в поселке. Вспомнил гору, сенокос, вспомнил реку. Моя мать не была
мне хорошей матерью. Она никогда не ласкала, не целовала меня. Она за всю
жизнь всего один раз погладила меня по голове и даже пустила слезу, когда я
попал в больницу и чуть не умер. Нашего пса Кабияса она гладила гораздо
чаще.
В тот год в колхозе намечалось какое-то строительство. Буксиром по реке
притащили плоты с отборным хвойным лесом. Неделю бревна лежали в воде, в
тихой заводи за пристанью, потом их трактором выволокли на берег. Часть
бревен скатилась с пирамиды обратно в реку. Они плавали в воде в несколько
рядов, так что, находясь сверху, нельзя было отличить, где кончается вода и
начинается берег.
Мы с мальчишками часто посещали это лесное кладбище, охотясь на
поразительно красивых жуков мраморной окраски с длинными изогнутыми усами.
Раньше мы никогда таких не встречали и были убеждены, что они приплыли к нам
по реке вместе с бревнами. Еще под корой можно было найти множество мясистых
белых личинок, похожих на опарышей, на которых очень хорошо клевала рыба от
голавля до уклейки. Правда, личинки быстро погибали в воде и сходили с
крючка от малейшей поклевки, но их было очень много, и рыба их любила.
В самом конце сентября, когда лес уже основательно поредел, а вода
стала удивительно прозрачной и холодной, я, по договоренности с Мишкой
Чуприным, полез на бревна в поисках наживки. Когда баночка из-под майонеза
было уже почти полной, я сделал два лишних шага в сторону реки. Бревна
разошлись у меня под ботинками и снова сомкнулись, пропустив в глубину. Я
умудрился упасть вверх ногами, поэтому мне не размозжило голову.
Перевернувшись под водой, всплывая я угодил носом в комлевую часть бревна, в
выемку, которую выпиливают вальщики, чтобы падение дерева было направленным
и благодаря этому не захлебнулся. Вода доходила мне до подбородка, руками я
держался за какие-то сучья, а ноги не доставали до дна. Я мог дышать, видел
ярко голубое небо в щель между бревнами, но не чувствовал раздробленных ног,
не мог и боялся плыть. Я очень долго кричал. Это была истерика, визг, плач,