"Дмитрий Новиков. Комплекс полноценности " - читать интересную книгу автора

убоявшись, остался в родном городке. Правда, для себя было придумано
замечательное оправдание: как же я могу писать о жизни, не зная ее; нужно
побывать, понять, почувствовать, а потом браться описывать. Впрочем, даже
сейчас мысль эта казалась ему не лишенной смысла, и только тревожила и
ввергала в унылое недоумение успешливость молодых гениев. Виктор поступил
тогда на медицинский и внимательно резал трупы, мыл полы в операционных и
изучал циничную науку врачевания, задвинув мысль о литературе в далекие
закутки сознания. Затем была армия, после нее - смешные попытки бизнеса в
экстремальных условиях русского рынка, два брака, двое детей, и книги,
книги, книги. Чужие, написанные счастливцами, способными писать, они жили
вместе с Виктором, и жизнь их была прекрасна своими взлетами и падениями,
своим грубым вторжением в реальность и пугающе ощутимым изменением ее. Вся
эта мирная раздвоенность продолжалась довольно долго, пока вдруг резко и
оглушительно, как стакан водки, не ударило осознание утраченного времени.
Виктор заметался. Он стал судорожно записывать свои "тонкие" наблюдения в
записные книжки, натужно спорить о литературе в случайных пьяных компаниях и
публично, но искренне, страдать от непопыток своих, пока однажды не понял
пронзительно, что не произойдет ничего само по себе, что нужно ему просто
сесть, просто взять бумагу и ручку и попробовать сделать то, чего просит
душа...
Легко и свободно Виктор написал первый, красивый абзац, тот, о котором
давно думал и в котором не позволял себе сомневаться. А дальше вышла
заминка. Старательно напечатав последнюю из заготовленных фраз, он
остановился, покачиваясь, на краю огромной пропасти, не зная, о чем писать
дальше, куда-то делись все умные мысли, все изящные построения растаяли, и,
оставшись один, Виктор стал беспомощно и обреченно озираться в поисках
указующего перста, которого не оказалось поблизости. Это был страшный
момент, одна из тех поворотных точек в жизни, когда высвечивается твоя
судьба и суть - либо дикая первобытная интуиция дернет тебя в нужную сторону
и спасет, либо ты промедлишь с самым первым движением, и через мгновение
станет поздно что-нибудь предпринимать. Все это яркой вспышкой мелькнуло
перед его глазами, и, отчаянно хлюпнув, он вниз головой бросился в слова, не
думая о них, стараясь успевать стучать пальцами по клавишам вслед за
ускользающими мыслями и чувствами. Сам не понимая почему, Виктор стал писать
о бабушке, как она привязывала его, маленького, веревкой к большому тополю,
чтобы не убежал, пока она работает на огороде, и как однажды он все-таки
умудрился освободиться от пут и оказался на высоком железнодорожном мосту,
где заинтересованно лизнул железные перила, покрытые первым осенним инеем, и
как причитала потом бабушка, оттаивая примерзший язык кипятком, а он стоял с
широко открытым ртом и никак не мог понять, отчего такое невинное действие
привело к ужасным последствиям.
Виктор никогда не думал, что когда-нибудь вспомнит об этом случае и,
тем более, станет писать о нем, благо у него были заготовлены свежие рецепты
спасения человечества, выраженные в прочувствованной, драматичной форме. Но,
решившись, он уже не мог остановиться, и через два часа откинулся на спинку
стула, с удивлением оглядывая печатный лист. Какая-то тихая радость родилась
внутри. Виктор не выдержал и тут же перечитал написанное, сразу замечая все
ошибки, неловкости и толстости, которые сделал, тем не менее понимая,
тренированным читательским вкусом чувствуя, что получилось живо и хорошо.
Он очень устал и только сейчас заметил, что за окном сгущались сумерки.