"Ганс Эрих Носсак. Клонц" - читать интересную книгу автора

Под конец ему пришла в голову совсем уж свежая мысль, она-то и привела
к конфликту между нами. Он надумал спасти свое дело с помощью искусства.
Он решил: эти голодранцы шатаются целыми днями без дела, неизвестно
почему. Пускай лучше по субботам и воскресеньям развлекают посетителей
забавными номерами. И клиентов прибавится, и обойдется недорого. Горячей
похлебки с них за глаза хватит, еще и спасибо скажут. Клонц почувствовал
себя меценатом. Правда, он этого слова не знал.
Вот тут-то и наступил момент, когда мне пришлось вмешаться, ибо я
почуял опасность. Конечно, при известных обстоятельствах кое-кто из нас,
не видя другого выхода, мог бы опуститься до этого, но кончилось бы все
равно тем, что похлебка стала бы ему поперек горла и все нутро вывернулось
наизнанку.
Чтобы предотвратить такой оборот дела, я быстренько женил Клонца на
госпоже Хабекост. Как-никак он был моим персонажем, и я мог делать с ним,
что хотел. Госпожа Хабекост помогала ему вести хозяйство в ресторанчике.
Она прибирала, готовила, а случалось, еще и обслуживала туалет. При этом -
в отличие от своего хозяина - скопила порядочно деньжат. Клони уже успел
призанять и у нее, а вернуть долг не мог и оказался припертым к стенке.
Должен признаться, что госпожа Хабекост не внушала мне ни малейшей
симпатии. Я всегда ее избегал, да и сейчас постарался бы уклониться от
встречи. Этим я вовсе не хочу сказать о ней что-то плохое. Просто она шла
к своей цели чересчур уж напористо и бесцеремонно. А мне такие черты не по
душе.
Лучшей пары для Клонца и не придумаешь. Я всерьез вообразил, что нашел
выход из тупика и для него, и для себя. Уж она-то сумеет взять его в руки,
и мне не придется больше ломать над ним голову. Перед женой бесполезно
разыгрывать из себя простодушного добряка. Она быстро смекнет, что все это
одна шелуха.
Я решил, что таким манером разделался с Клонцем, освободив от пего и
себя, и мир, и перестал о нем думать. Потом все полетело к чертям и мои
герои тоже. Разве могло мне прийти в голову, что именно Клонц выплывет?
Счастье еще, что я не предвидел этого заранее. А то бы предпочел сгинуть
вместе со всем остальным.


Иногда мне кажется, что я говорю совсем не то, что хотел сказать. Но я
и сам не знаю, что же на самом деле подлинно: то, что говорю, или то, что
хотел сказать. Вероятно, между замыслом и воплощением зияет глубокая
пропасть. И вряд ли существует надежный мост, соединяющий оба края.
Приходится рывком перепрыгивать через нее.
И если я говорю, например, исходя только из замысла, то мой голос,
выражающий его, не возвращается ли ко мне, как бесплодное эхо? Или же
воплощение вбирает в себя звук и тот, кто приложит ухо, может его
услышать? Достигает ли другого края пропасти свет, излучаемый замыслом,
окрашивая и изменяя его так, что он становится явным и для других людей?
А может, я говорю о Клонце лишь для того, чтобы мое лицо скривилось в
презрительной гримасе, ибо надеюсь, что она спасет меня от отчаяния? Это
страшные слова, знаю. Но я решил высказать все как есть или, вернее, так,
как подсказывает отчаяние, - не просеивая мысли и фразы сквозь сито
разума. Это не бессвязные речи больного, лежащего на операционном столе и