"Василий Носенков. Последние гастроли (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу автора

Василий Романович Носенков

ПОСЛЕДНИЕ ГАСТРОЛИ


1

Короток декабрьский день. Еще не рассеялась до конца утренняя мгла, а
на смену ей уже спешат вечерние сумерки. Лампы зажигаются в три часа дня.
В небольшом полуподвале мастерской двигаются две тени. Тощая фигура с
серым лицом - слесарь Максим.
У него крепкие, как клещи, руки, замедленные, но рассчитанные движения
врожденного мастерового. Поверх истертых штанов и полосатой рубахи -
задубевший от масла и металлических опилок фартук неопределенного цвета,
рыжие изношенные ботинки, старая кепка с отвисшим вниз козырьком. Максим
склонился над тисками, где зажат тяжелый французский замок. Проверяется
работа только что сделанного ключа. От первого оборота ригель плавно
выдвигается на сантиметр, от второго - на два. Рывков и заеданий не
ощущается..
Другой слесарь, Женька Римус, - полная противоположность Максиму. Он не
в меру суетлив и бестолков в движениях, часто бегает без дела из угла в
угол. Работая, он успевает смотреть в окно и не пропустит ни одного
человека, проходящего по двору мимо мастерской. На мужчин смотрит без
особого интереса. Увидев толстяка, лишь изредка буркнет, ни к кому не
обращаясь:
- Ух ты, какой сильный барбос!
Зато при виде девушки Женька не утерпит, чтобы не высунуть в
приоткрытую дверь свою круглую голову с оттопыренными ушами.
- Эй, чернобровая! Приходи ко мне на ночь, толокно будем толочь! -
кричит он вслед, бесстыже улыбаясь.
Во дворе мелькнули чьи-то тени. Женька покинул верстак и немедленно
подошел к окну. К двери в сопровождении хозяина мастерской Глиновского
шел сутулый белобородый старик в черной крытой шубе, с дорогой тростью в
руке. Никита Глиновский раболепно выгибался перед ним, что-то доказывал.
Не обращая на него внимания, старик остановился перед входом, принялся о
железную скобу счищать грязь с подошв бот. Римус безошибочно узнал в этом
старике богатого нэпмана-лавочника Кровякова и с необыкновенной
поспешностью отскочил от окна. Можно было подумать, что он боится хозяина,
хотя на самом деле это было не так. На Никиту Глиновского, как выражался
сам Женька, он "чихал с высокой башни".
Пока еще дверь не открылась, Женька переставил лампу со своего верстака
на стол, поближе к входу. Сам повернулся спиной к двери и принялся усердно
тереть рашпилем какую-то медную трубку. Дверь открылась, и в мастерскую
вошли. Кровяков остался стоять у порога.
Слышно было, как он сморкался, нетерпеливо постукивая палкой о холодный
цементный пол.
Хозяин, ни слова не говоря, подошел к Максиму и передал ему
четырехугольный предмет. Максим вскрыл принятый предмет, оказавшийся
коробкой, посмотрел внутрь. Хозяин властно, но тихо заговорил о чем-то.
- Сегодня никак не могу. Устал, а работа тонкая.