"Андре Нортон. Грифон торжествует ("Колдовской мир")" - читать интересную книгу автора

окрестную жизнь.
Однако пробыл я тут почти до самого захода солнца, когда позволил
наконец лошадям еще раз напиться воды, а затем выехал на равнину и выбрал
путь, который шел по скалистому участку, так чтобы позади нас не оставалось
следов.
Те высоты, которые я выбрал в качестве ориентира, теперь превратились в
черную бахрому на фоне быстро темнеющего неба. Я начал искать укрытие, хотя
бы какую-нибудь выступающую из земли скалу, к которой можно было бы
прислониться спиной и защищаться в случае неожиданного нападения. Наконец я
заметил группу из нескольких каменистых вершин и направил лошадей в ту
сторону.
Было еще достаточно светло, чтобы вскоре разобрать первые признаки
того, что некто, живущий здесь, все-таки нуждается в доме или крепком
укрытии. То, что сперва показалось мне скалистыми вершинами естественного
происхождения, оказалось зданием. Это строение настолько соответствовало
окружающему пейзажу, что легко можно было поверить, будто это творение -
какая-то причуда природы.
Высокие скалы, образовывавшие его стены, были неровными,
необработанными, тянущимися вертикально вверх, но так близко друг к другу,
что едва можно было заметить щели. И цвет у них был такой же
желтовато-белый, как и у валунов, которые я встретил в этой местности. Но
чего уж я совсем не ожидал, так это того, что скалы охраняли место, которое
выглядело при этом призрачном свете как огромное разворошенное гнездо.
Сухие ветки и крупные комки травы, вырванной до самых корней, были
сплетены вместе так, что в высоту эта бесформенная масса достигала моей
груди, когда я слез с лошади. Я ткнул ее кончиком меча. И от одного лишь
этого прикосновения груда развалилась, большей частью превратившись в
порошок - настолько сухой и старой она была.
Привязав лошадей к одной из боковых колонн, я начал разбрасывать эту
груду, пользуясь в основном мечом, будто что-то во мне противилось, чтобы
коснуться руками этих остатков. Прежде чем взяться за нижний слой, я натянул
латные рукавицы, потом начал рыться...
К моим ступням подкатилось что-то твердое, и на меня посмотрели пустые
глазницы черепа. Вот уж это точно было останками человека или кого-то,
родственного ему. Я отпихнул череп в сторону и продолжил работу.
Обнаружил я и другие кости, но у меня не было желания их исследовать,
да и смрадный запах еще больше усилился, когда я зарылся поглубже в эти
остатки гнезда, разбрасывая тошнотворный, почти полностью разложившийся
материал. Выбрасывая последние комья, я обратил внимание на постоянный зуд
на запястье.
Обтерев песком латные рукавицы, я отсоединил крепления на запястьях и
обнажил то, что стало немаловажной частью моей жизни в последние месяцы -
металлический браслет, который я нашел благодаря счастливому случаю и
который спас мне жизнь, когда Роджер пытался сперва ослепить меня, а затем и
убить.
Браслет сиял и на ощупь стал теплым. Руны, вырезанные на нем, светились
яркими огоньками пламени. Я пристально посмотрел на браслет, почти
зачарованный, пока, повинуясь какому-то внезапному импульсу, не просунул
руку в пространство между колоннами. Эти символы вспыхнули еще ярче - и в то
же время я не ощущал ни малейшего беспокойства.