"Андре Нортон. Знак Кота ("Знак Кота" #1)" - читать интересную книгу автора

растительности, но вяленого мяса у меня с собой не было. А самому
разыскивать и убивать крыс - к такому испытанию я пока что не был готов,
хотя и понимал, что его мне рано или поздно не избежать.
Я выбрался из пещеры, в которой нашел себе убежище мой странный новый
товарищ. Тело мое ныло от усталости. Буря и все то, что мне пришлось
пережить после нее, довели меня почти до изнеможения. На горизонте уже
разгоралась заря. Я опустился на скалу. Мои пожитки остались там, где я их
бросил, когда поспешил на беззвучную просьбу о помощи.
Но я все равно не мог покинуть на произвол судьбы это существо, которое
одарило меня таким необычным доверием. Судя по моему прошлому опыту лечения
животных, эта рана будет заживать довольно долго, если вообще заживет.
Оставить его, беспомощного, не способного добыть себе еду, на поживу крысам,
чье обоняние как всегда, когда они ищут добычу (а добычей для них становится
любое живое существо), легко приведет их к цели вскоре после того, как они
снова вылезут из своих безопасных нор... нет.
- Великий, -моя рука невольно потянулась к подвеске, - я должен уйти,
но я вернусь. Клянусь в этом, - мои пальцы сомкнулись на кошачьей маске, -
вот этой могущественной вещью.
И сказав это, я понял, что говорю правду. Откуда взялась эта подвеска,
я не знал, но был уверен, что это не произведение Равинги. Кура сказала, что
никогда не видела подобной работы, а моя сестра собирает образцы всех узоров
и композиций, какие только встретит. И еще она сказала, что эта вещь
старинная.
Я с трудом встал на ноги. При нынешнем своем состоянии мне понадобится
немало времени, чтобы добраться до расщелины, в которой я нашел убежище и
где остались мои вещи, а сделать это надо до того, как солнце поднимется
достаточно, чтобы стать опасным. Я тяжело оперся на посох. За спиной у меня
послышалось недовольное ворчание, и я оглянулся через плечо. Зверь не сводил
с меня глаз. Они не светились так, как в темноте, но все равно подчиняли
своей власти. Я снова заверил его:
- Великий, я вернусь.
Было похоже на то, что он понял мои слова. Он опустил огромную голову
на здоровую лапу, моргнул и закрыл глаза.
И я с трудом двинулся к своему убежищу, по дороге пытаясь уловить
крысиный запах. Скалы вокруг меня приобретали свой дневной цвет - желтый и
красно-бурый, местами откосы были разлинованы слоями темно-красного между
полосами тускло-желтого.
Красоту нашей земли путешественники называют суровой. Но мы с рождения
ощущаем себя ее частью. Даже наша кожа загорает до бронзового цвета, совсем
как эти оттенки красного или густокоричневого, и мы носим яркие одежды, так
что нам кажется порой, что мы действительно высечены из того самого камня,
на котором строим свои жилища. Когда мы одни, мы привыкли открывать свой
разум и сердце земле, и небу, и всему, что лежит вокруг нас.
Я брел назад к своему лагерю, то и дело, останавливаясь и оглядываясь
по сторонам, глубоко вдыхая воздух, сейчас уже совсем очистившийся от
песчаной пыли. Однако, глядя на песок внизу, я не видел никаких признаков
того, что здесь до меня побывал кто-нибудь из моего рода. И каменных статуй
кошек, конечно, видно тоже не было;
Когда я добрался до своей расщелины, дневная жара уже началась. Мое
затекшее, ноющее тело протестовало, когда я торопливо собирал свои нехитрые