"Андрэ Нортон. Бархатные тени " - читать интересную книгу автора

На протяжении нескольких последующих дней Викторина не жаловалась на
здоровье, но, по-видимому, разделяла мое удовольствие от созерцания - иногда
со смотровой платформы, иногда из окон салона - разворачивающихся перед нами
ландшафтов. По ее просьбе мы всегда говорили по-английски. Она настаивала,
чтобы я поправляла те ее выражения, которые звучали странно или непонятно.
Вдобавок она велела Амели принести множество модных журналов, очевидно,
вывезенных из Франции, и мы втроем (ибо миссис Дивз проявила такой же
энтузиазм, как и остальные) выбирали себе фасоны. Именно миссис Дивз убедила
нас, что Сан-Франциско - не какая-нибудь провинциальная дыра, но город, с
магазинами, способными соперничать с парижскими, да и содержатся иные из них
выходцами из Парижа.
Значительная часть города - французы по своим симпатиям и по крови.
Иммигранты, порой из благородных фамилий, были среди первых золотоискателей.
Она со смехом рассказывала, что сегодня не составляет секрета - когда
золотые сны рассеялись, среди докеров на верфях оказались и графы, а иные
особы голубых кровей торговали вразнос апельсинами и сигаретами. Там
существует французская газета и театр. А что до магазинов - есть, например
"Билль де Пари", названный в честь корабля, роскошный груз с которого был
продан с аукциона в 1850 году. Есть также магазин шелковых тканей братьев
Беллок, шляпный магазин мадам Олив. Нет француженки, уверяла она Викторину,
которая чувствовала бы себя в Сан-Франциско изгнанницей.
Викторина заворожено слушала, глаза ее сияли. Было ясно, что такие
рассказы быстро примирят ее с новым домом. Но в ту же самую ночь мое
благодушие было вдребезги разбито.
Наш вагон, отцепленный от поезда, довезшего нас до своей конечной
станции, был оставлен на запасном пути ожидать другой состав, который должен
везти нас остаток пути. Мистер Соваж предупредил нас, - а миссис Дивз
повторила это предупреждение строгим начальственным тоном, - что нам следует
пораньше уйти в свои купе и тщательно занавесить окна. Здесь могут оказаться
любопытные, что попытаются заглянуть внутрь.
Я была занята дневником в письмах, который обещала писать для мадам
Эшли, и только успела окунуть перо в чернильницу на дорожном бюро, когда
меня встревожил звук, словно бы кто-то тростью скребся снаружи в мое стекло.
Это повторилось еще раз, уже с явным нетерпением. Памятуя предупреждение, я
не собиралась выглядывать, чтобы не увидеть за стеклом какого-нибудь
пьяницу.
Царапанье послышалось в третий раз, а потом - тихий мелодичный свист.
Теперь я отложила пюпитр и прислушалась. Я знала этот мотив. Только сегодня
утром Викторина развлекала нас, насвистывая разные птичьи трели, которым, по
ее словам, ее научили во Франции.
Этот человек... предупреждение мадам Эшли... письмо Алена Соважа...
может, брошенный поклонник, преследующий девушку, стоит там, в ночи,
стараясь таким образом привлечь ее внимание? Он, вероятно, ошибся окном.
Следовало отыскать какую-нибудь подходящую точку, откуда можно было бы
незаметно посмотреть, кто там.
Лампы в коридоре были притушены. В полумраке я пробежала через столовую
к тяжелой двери в другом ее конце. Она была не заперта, и я приоткрыла ее
так, чтобы можно было выбраться на маленькую обзорную площадку. Отсюда я
могла смотреть вдоль вагона.
Я была права! Тень перед занавешенным окном. Но фигура удалялась,