"Андрэ Нортон. Бархатные тени " - читать интересную книгу автора

свободно, как говаривала моя добрая бонна Софи, когда я была маленькой.
Давайте лучше поговорим о вас.
Она спрашивала меня прямо, так прямо, что я не в силах была обижаться.
Ее вопросы обнаруживали глубокий интерес к моему прошлому, и здесь,
возможно, начинался кратчайший путь к доверию, которое должно было
установиться между нами, если мы будем жить вместе, как хотел мистер Соваж.
Поэтому я рассказала ей о моих странствиях на борту "Королевы Индии",
принадлежавшей отцу, о времени, проведенном в школе в Брюсселе, и о моей
недавней жизни в Эшли-Мэнор.
Это последнее, казалось, зачаровало Викторину.
- Школа, из которой выпускают молодых леди! Но, Тамарис, можно ли
сделать настоящую молодую леди из простой честолюбивой девицы? - Когда она
задавала этот вопрос, ее лицо приобрело такое комичное выражение, что я
невольно рассмеялась.
- Конечно, но она должна и сама здорово стараться. И уверяю вас, мадам
Эшли в этом весьма преуспела.
- А теперь мой дорогой братец решил молодую леди сделать из меня по
патентованному образцу. - Добродушная веселость исчезла с ее лица. - Ведь вы
для этого со мной, Тамарис?
Я решила, что полная откровенность, к которой она прежде прибегла,
будет для меня лучшим выходом.
- Нет, я с вами потому, что он считает, будто вам нужна будет подруга,
когда вы займете надлежащее место в обществе. Существует множество различий
между обычаями в Европе и здесь, в этой стране.
- Об этом мне уже говорили, - произнесла она с каким-то особым
выражением.
Кругом в беспорядке валялись мелкие безделушки, кружевной носовой
платок, флакончик, маленькое ручное зеркальце, веер. Она взяла зеркало.
Стекло было оправлено в серебро, а на обратной стороне был изображен купидон
среди роз. Теперь она изучала свое отражение, словно бы не ради
самолюбования, но внимательно, будто искала что-то важное.
- Мне говорили, - она резко сменила тему, - что в этой стране браки
заключаются не по воле семьи, и каждый может вступить в брак с кем пожелает.
- Но семья этого каждого все же заинтересована в его будущем и
счастье, - парировала я, гадая, не услышу ли я сейчас историю того самого
неугодного поклонника, против которого я должна служить своего рода
бастионом. - Любящие родственники, стараются удержать девушек от ошибок, за
которые тем, возможно, пришлось бы дорого заплатить.
- Как корректно вы отвечаете! - Викторина зевнула. - Этот отвар
Амели... от него меня клонит в сон. Тамарис, извините меня...
Меня довольно грубо выставляли за дверь. Но терпенье и внешняя
невозмутимость - это азы моей профессии.
Выйдя в коридор, я увидела, как в дверях столовой мелькнула голубая
юбка Амели. Та, должно быть, направлялась на кухню. Неожиданно я тоже
почувствовала усталость, и меня непреодолимо потянуло прилечь.
В купе я сменила платье на свободный халат и свернулась на диване,
укрывшись индийской шалью моей матери. Уже давно она принадлежала к самым
дорогим для меня вещам. Не похожая ни на китайские, ни на английские шали,
какие носят сейчас, она была изготовлена из множества узких полос красивой
пряжи, соединенных в одно гармоничное целое. Я любовно огладила ее руками,