"Грегори Норминтон. Портрет призрака" - читать интересную книгу автора

Но поверьте, нет несчастья унизительней, чем утратить единственную свою силу
и единственную цель, ради которой человек родился и ради исполнения которой
трудился все свои дни, веря, что его ведет к этой цели Творец. Столь
жестокая кара может быть назначена лишь высшей волей. Это наказание свыше, и
я должен терпеливо сносить его...
- Наказание? Да за что же?
Лицо старика искажается.
- За то, что я сделал, чтобы спасти свою жизнь.
Томас Дигби мало-помалу приходит в себя и вскоре уже начинает различать
запахи этого дома. Его нос аптекаря, хоть и попорченный лэмбетской вонью,
все же узнает некоторые растения: ясенец, лаванда, розмарин. Жуя хлеб, он
осматривается и вскоре находит то, что ищет: пучки сушеных цветов. Одни
подвешены к балкам потолка, другие прикреплены над каминной доской, словно к
празднику. Эти цветы говорят Дигби о том, с чем ему почти не доводилось
встречаться, - о присутствии в доме женщины. Бездумно глядя на свежие
примулы на столе, он облизывает пальцы. Они все еще пахнут перчаточной
кожей.
- Надеюсь, тебе стало лучше.
- Да, благодарю.
Прежде чем Дигби успевает отказаться, Натаниэль вновь наполняет его
кубок. Радушие его кажется Дигби вымученным. Он не просил ни еды, ни пряных
напитков - все это было ему навязано. Но в каждом проявлении заботы о госте
он видит попытки хозяина дома скрыть раздражение.
- Где ты теперь пишешь свои этюды? - вымученно спрашивает Дигби.
- У меня теперь есть мастерская, окнами на юг. Неужели у тебя есть
желание осмотреть ее?
Должно быть, это шутка. Но Дигби и впрямь любопытно. Голод все еще
терзает его, но он запрещает себе даже лишний взгляд на окорок.
- Да, хотелось бы побывать там.
Они разом поднимаются и берут с собой кубки с вином. Рябая Лиззи тут же
выскальзывает из полумрака и принимается прибирать на столе. Шествуя за
Натаниэлем, Дигби улавливает идущий от того слабый запах турецкой розовой
воды.
Покинув гостиную, где было так приятно сидеть у огня, они идут по
длинному каменному коридору, освещенному лишь светом их свечей. Интересно,
что скрыто за всеми этими дверьми? Даже из коридора Дигби слышит, как ливень
хлещет по невидимым отсюда окнам. Здесь столько места - хватило бы
разместить дюжину семей лэмбетских бедняков.
- Здесь. - Натаниэль передает Дигби свой кубок и извлекает связку
ключей. Отпирает дверь, но перед тем, как впустить гостя, говорит "Минутку"
и проскальзывает внутрь.
Дигби ждет в коридоре с двумя кубками в руках. Он пытается справиться с
тлеющим в душе гневом. Или это не гнев, а зависть к счастливой судьбе
Натаниэля? От нетерпения у него начинают дрожать колени, но тут дверь
распахивается, и его приглашают войти.
Видимо, Натаниэль зажигал стоящие в канделябрах свечи - огоньки на
фитилях разгораются, освещая захламленную мастерскую. Здесь нет ни
гобеленов, ни шелковых и атласных драпировок - лишь выбеленный камень стен,
не отражающий солнечный свет и не искажающий цвета. К дальней стене
прислонены несколько недописанных картин. Натаниэль забирает у Дигби свое