"Грегори Норминтон. Корабль дураков " - читать интересную книгу автора

старикам.
- Я, наверное, стану пиратом, - объявляет он с жаром на тайных
попойках, и язык у него заплетается от запретного вина. - Или
конкистадором. Я переплыву океан, и найду Эльдорадо, и вернусь, и куплю всю
деревню. - И это только цветочки. Еще три стакана - и сам Папа будет
лобызать ему ноги. - Вот помяните мои слова, - так он всегда говорит во
хмелю. - Чезаре еще повидает мир, а мир повидает Чезаре.
Друзья долго готовились к этому приключению. Стоя на берегу, на
окраине деревни, с тоской и томлением взирали они на свою terra nova 7:
Лапо, кипарисовый остров, где в стародавние времена стоял храм Венеры.
Чезаре смотрел и облизывался - так смотрят на землю, которую предстоит
покорить. Альфонсо вовсю восхвалял виды сей новой Аркадии. Бальдассаре
утверждал, что он чувствует восхитительные ароматы, которые ветер доносит
от острова.
Ибо был Бальдассаре сенсуалистом. Это мудреное слово вычитал он в
одной умной книге, когда служил чтецом у слепого учёного клирика.
"Сенсуалист, - объяснил церковник и скривился при этом, как будто съел
лимон, - это такой человек, который живёт только чувствами, либо же ради
чувств. Особое значение в чувственном восприятии имеют губы, язык, кончики
пальцев и... Сенсуалист заточает себя в свое тело, аки в темницу, что
выражается в чрезмерных излишествах в удовольствиях плотских, будь то
сладкие кушанья, либо же частые посещения купальни. Агапе, любовь
священная, отступает в душе его перед Эросом и медовой погибелью".
Бальдассаре не требовалось убедительных доводов. В свободное время,
когда обязанности чтеца не призывали его в библиотеку, он ласкал бархатные
одежды либо же услаждал свой нос тонкими запахами грибов. Ужинал
Бальдассаре всегда один, в своей комнате, и за ужином тщательно пережевывал
пищу, сладострастно смакуя каждый кусочек. О других же чувственных
удовольствиях, которым он так или иначе предавался, он не рассказывал
никому: ни Альфонсо, ни хладнокровному Чезаре.
Последним в лодке - сиречь, дальше других от желанного брега - сидел
Альфонсо. Он угрюмо терпел неудобства от колен Бальдассаре, каковые при
каждом гребке упирались ему в спину, и выуживал из головы правильные слова,
подходящие для описания прогулки. Вы, наверное, уже догадались: Альфонсо
был поэтом. В свое время он так и представился своим друзьям - "Poeta", -
хотя Чезаре, жевавшему колбасу, послышалось "повар", и он даже горько
вздохнул про себя, сокрушаясь отсутствию у человека честолюбивых
стремлений. За неимением богатого покровителя Альфонсо служил школьным
учителем и вдалбливал знания в головы детям одной лишь методой: посредством
заучивания наизусть. Сии ежедневные пения хором изрядно его утомляли. Он
читал много и вдумчиво, ища примеры для подражания, но примеры сии были
настолько противоречивы, что он просто терялся. Он копировал Искусство за
счет Природы; он копировал Природу, но без особенного Искусства. В
отсутствие земной и небесной музы воображаемый лавровый венок увядал у него
на челе.
Итак, подмастерья и ученики плыли на лодке в полуденном зное,
направляясь навстречу своей истории. Тишина опустилась на мир - с берега до
воды не долетало ни единого звука. Земля медленно закипала, как вода на
слабом огне. Канюки кружили в воздухе, как будто боясь прикоснуться к
обжигающей тверди.