"Эндрю Нортон, Розмари Эдхил. Тень Альбиона ("Карл Великий" #1) " - читать интересную книгу автора

искусно имитирующий лесную глушь.
"Это не настоящий лес. Он поддельный, как все в этом... спектакле!" -
хмуро подумала Сара.
Вот именно! Все вокруг было поддельным, ненастоящим: пьеска, которую
окружающие разыгрывают для ее блага, но ни один из актеров не верит в
истинность происходящего. Все вокруг обращаются с ней с невероятной
почтительностью, наделяют ее диковинными титулами... и все это игра!
Но кто ведет эту игру и зачем? Сара смотрела в окно и не видела за
огромными стеклами никакого ответа. Ее уверенность начала сменяться
беспокойством и смятением. Тут женщина осознала, что из-за массивной дубовой
двери, отделяющей ее от окружающего мира, уже несколько минут доносится шум,
и шум этот постепенно усиливается.
- К черту ее головную боль - я должен ее увидеть! - выкрикнул
незнакомый мужской голос, и в то же мгновение дверь распахнулась.
Сара изумленно взирала на происходящее.
В дверном проеме возник незнакомец с полуночно-черными глазами падшего
ангела; его светлые волосы были зачесаны назад и перехвачены на затылке
черной лентой. Он был одет в хорошо сидящий камзол из тонкой синей шерсти,
белые замшевые брюки и сверкающие сапоги с высокими голенищами - наряд для
верховой езды. Незнакомец до сих пор не снял рыжевато-коричневые перчатки; в
руках он держал хлыст с серебряным набалдашником, а когда он пошевельнулся,
в булавке на галстуке ярко сверкнул драгоценный камень. Сара смотрела на
него словно зачарованная - в самом древнем смысле этого слова.
Удивительно, но, увидев ее роскошную, ничего не скрывающую ночную
рубашку, незнакомец покраснел и поспешно отвел глаза.
- Я... прошу прощения, леди Роксбари. Я не хотел... мне следовало
подождать... умоляю простить меня.
И прежде чем Сара успела окончательно осознать сам факт его появления,
герцог Уэссекский отступил в гостиную, быстро затворив за собою дверь.

Уэссекс стоял в гостиной леди Роксбари, пытаясь совладать со стыдом, и
у него горели щеки. В среде аристократии были приняты довольно вольные
манеры поведения, но с весьма строго очерченными границами. И Уэссекс
понимал, что нарушил эти границы, вломившись в комнату к незамужней женщине,
которая была не одета, и он даже не представлял, что это так подействует на
него.
А удивление леди Роксбари лишь усилило его ощущение вины. Когда он
вихрем влетел в ее спальню, маркиза Роксбари стояла, цепляясь за бархатный
полог кровати, а ее муслиновая ночная рубашка пыталась соскользнуть с узких
плеч. Волосы маркизы рассыпались по плечам, а в лице не было ни кровинки.
Она казалась куда меньше, чем запомнилось Уэссексу, и выглядела очень
уязвимой.
Нетерпеливо ожидая появления маркизы - а что ему еще оставалось делать,
опять вламываться к ней в спальню? - Уэссекс услышал, как отворилась
наружная дверь гостиной. В комнату вошла хрупкая старушка - впрочем, ее
отличал тот властный вид, что бывает присущ лишь очень высокопоставленным
слугам.
- Что вы здесь делаете, сэр? - вопросила старушка с яростью курицы,
защищающей своего единственного цыпленка. Уэссекс заметил в дверном проеме
двух крепких лакеев, явно надеявшихся, что тут понадобится их помощь.