"Эндрю Нортон, Розмари Эдхил. Тень Альбиона ("Карл Великий" #1) " - читать интересную книгу автора

волосы в сложные прически, наряжаться в длинные платья и с интересом
поглядывать на бывших товарищей детских игр, Сара Канингхэм привыкла носить
замшевый охотничий костюм, а ее постоянным спутником стал не изящный веер, а
отцовское ружье. Денег от продажи шкур и мяса хватало, чтобы удовлетворять
их насущные нужды, а если кто из соседей и знал, что добывает все это не
Алисдайр Канингхэм, а его дочь, он держал это при себе.
Конечно, если бы Саре удалось найти мужа, это сразу решило бы множество
проблем, но на такую удачу нечего было и рассчитывать. Ведь Сара была
невзрачна, и сама это знала. Правда, у нее были красивые глаза - серые,
выразительные, - но от молодых учеников матери Сара знала, что сейчас в моде
карие глаза. К тому же волосы ее были прямыми, как пакля, и совершенно не
желали виться, а цвет у них был не золотой и не черный, как вороново крыло,
а всего лишь русый - такие в песнях не воспевают. Недостаток красоты можно
было бы возместить приданым, но приданого у Сары не было.
Даже несмотря на все это, умение держаться могло бы помочь ей завоевать
себе место в этой молодой стране - но Сара была девушкой тихой и застенчивой
и куда лучше разбиралась в порохе, пулях и разделке дичи, чем в изящных
манерах. А потому представлялось маловероятным, чтобы Сара Канингхэм
получила такое матримониальное предложение, которое отец позволил бы ей
принять.
А годы шли. Шестнадцать лет превратились в двадцать, а там и в двадцать
четыре. Потом пришла беда. Холера, а за ней смерть.
А потом, когда Сара уже начала было думать, что ее судьба изменилась к
лучшему, снова смерть.
Внезапно изменившийся ветер, окатив девушку брызгами ледяной морской
воды, грубо вернул ее к реальности. Боль всех недавних потерь слилась
воедино, и Сара принялась ожесточенно тереть глаза скомканным платочком.
- Мисс Канингхэм! - окликнул Сару какой-то матрос, понизив голос из
уважения к ее утрате. - Капитан просил выразить вам свое соболезнование и
сказать, что все уже готово для службы.

- И да будет Господь милосерден к рабе своей, миссис Алекто Кеннет из
Лондона, что спит ныне в ожидании воскрешения в Царствии Господнем... -
низкий, басистый голос капитана Челлонера с чувством выговаривал слова,
обещающие утешение и надежду. Сара Канингхэм стояла в первом ряду небольшой
группы людей, столпившихся вокруг тела, увязанного в парусину и ожидающего
упокоения, и изо всех сил гнала прочь ужас, что охватывал ее при мысли о
будущем. Наконец короткая заупокойная служба завершилась; парусиновый
сверток, обвязанный для веса цепью, перекинули через борт, и он исчез в
кильватерной струе.
- Мисс Канингхэм! С вами все в порядке?
Сару снова вернули к окружающей действительности - на этот раз капитан
Челлонер. Девушка грустно улыбнулась, надеясь, что ее лицо отражает чувства,
соответствующие столь печальному моменту. Среди индейцев кри это считалось
верхом неприличия - выражать свои чувства открыто и тем самым вынуждать всех
окружающих разделять их. В конце концов, радость и печаль - вещи глубоко
личные.
Но индейцы кри и ее свобода давно уже были потеряны для нее, и теперь
она должна приложить все усилия, чтобы хоть чего-то добиться в жизни.
- Кончина вашей компаньонки глубоко опечалила нас всех, - почтительно