"Шарле Нодье. Франциск Колумна " - читать интересную книгу автора

осмотр не отнимет у вас много времени. У меня есть всего одна книга,
достойная таких знатоков, как вы, но эта книга, - продолжал он, разворачивая
тройную обертку дивного фолианта, - книга, - повторил он торжественно,
полностью вызволив ее из бумажной тюрьмы, - одним словом, книга, - и он с
гордым и уверенным видом протянул фолиант аббату Лоуриху.
- Проклятье, - прошептал Лоурих, с одного взгляда, как обычно,
распознав неведомое сокровище. Потом он повернулся ко мне, но это был уже не
тот человек, что секунду назад; руки его беспомощно опустились, взор погас,
а на лбу выступили капельки холодного пота. - Проклятье, - пробормотал он
по-французски едва слышно, так, что разобрать его слова мог только я, - это
та самая злосчастная книга, которую я обещал тебе подарить, если она здесь
окажется, первоиздание Полифила... какая незадача, вдобавок, она в
прекрасной сохранности, будто только что с печатного станка, слово даю.
Такие удары судьбы обрушиваются на одного меня...
- Успокойся, - со смехом ответил я, - быть может, она обойдется нам
дешевле, чем ты думаешь.
- И сколько же хочет маэстро Апостоло за это сокровище? - спросил
Лоурих.
- Ох, ох! - запричитал Апостоло, - времена нынче тяжелые, денег днем с
огнем не сыщешь. В былые времена я запросил бы пятьдесят цехинов с принца
Евгения, шестьдесят с герцога д'Абрантеса и сто с какого-нибудь англичанина,
а сегодня я вынужден просить за нее всего-навсего четыреста миланских
ливров, иначе говоря, ровно четыреста франков. Я не уступлю и двух
quarantani {Сороковая часть (ит.).}.
- Чтоб четыреста голодных крыс сожрали все твои книги до единой! -
прервал Лоурих в ярости. - Да где это видано, чтобы какая-то паршивая
книжонка стоила четыреста ливров?..
- Паршивая книжонка! - воскликнул Апостоло, почти так же рассвирепев,
как Лоурих. - Издание 1467 года, первое в Тревизо, а может быть и во всей
Италии, шедевр типографского и оформительского искусства, с гравюрами работы
самого Рафаэля, шедевр, автор которого до сих пор не установлен, несмотря на
все ученые изыскания; уникальное издание, о существовании которого не
подозревали, может быть, даже вы сами, господин аббат, - и это вы называете
паршивой книжонкой!
Пока Апостоло произносил свою бурную тираду, Лоурих постепенно
успокоился; он положил шляпу на конторку букиниста, удобно устроился в
кресле и отирал пот со лба с видом человека, обретшего наконец покой после
долгах тяжких трудов.
- Ты кончил, Апостоло? - спросил он хладнокровно, но не без лукавого
самодовольства. - Это лучшее, что ты можешь сделать, если хоть
сколько-нибудь заботишься о своем добром имени и своем кошельке, ибо в
четырех фразах, которые ты нам только что преподнес, содержатся четыре
огромные глупости, и если бы ты не замолчал, то наговорил бы их столько, что
мне не хватило бы целого дня, чтобы сосчитать их, и у меня не осталось бы
времени написать тебе фельетон, в котором ты так нуждаешься. Глупость
первая: неверно, что книга эта издана в Тревизо в 1467 году, это
венецианское издание 1499 года, из которого вырвали последнюю страницу,
чтобы сбить тебя с толку, но от меня-то не укрылся этот дефект, больше чем
наполовину снижающий ценность твоего экземпляра. Впрочем, ты родился под
счастливой звездой, и я могу помочь тебе, поскольку на днях, благодаренье