"Павел Нилин. Интересная жизнь (Эпизоды из жизни Бурденко Николая Ниловича, хирурга)" - читать интересную книгу автора

Пыль летела по незамощенным узким, кривым и длинным улицам даже в
безветренные дни. Ее поднимали маленькие, мохнатые лошаденки, впряженные в
грохочущие тарантасы, в дребезжащие пролетки и в уж совсем простенькие
таратайки: ось, два колеса и между ними квадратный ящик с доской посредине
для сидения. Казалось, томичи никогда не ходят пешком, а только разъезжают
в этих незатейливых экипажах или просто верхом.
Бурденко тоже решил проехаться по городу в день прибытия, тем более что
извозчик, доставивший его "до нивирситета", запросил всего только пятачок
за проезд по центральным улицам.
- Интересно, а сколько сейчас у вас лошадь стоит? - спросил Бурденко
извозчика, удивленный тем, что лошадей здесь на улицах как будто даже
больше, чем прохожих.
- Вы что же, приобрести намереваетесь?
- Да нет, просто так спрашиваю.
- Ежели так, то сейчас лошадки еще в большой цене. Вот такую, как мой
Серый, сейчас и за десять целковых не укупишь. Могут и две красненьких
спросить. А вот как поближе к холодам пойдет, пожалуйста, бери такую
лошадь - только, пожалуйста, бери, - даже за пять целковых или же за три
даже.
- Неужели за три? - не только удивился, но и, похоже, обрадовался
Бурденко и пощупал себя за внутренний нагрудный карман пиджака, где лежали
десять рублей, завернутые в чистый носовой платок и заколотые для большей
верности английской булавкой. Шестьдесят копеек серебром и шестнадцать
копеек медью были отложены отдельно в портмоне с незатейливой застежкой Из
двух медных шариков.
Итого: десять рублей семьдесят одна копейка - вот капитал, с которым
начинал Бурденко томский период своей жизни. Пятачок, предназначенный
извозчику, уже не было смысла считать. "Все-таки неплохо, - подумал
молодой человек. - Если даже запросят за лошадь пять рублей, то и в таком
случае на свои деньги могу немедленно купить почти две лошади. Неплохо для
начала".
Однако не прошло и двух недель после успешно сданных вступительных
экзаменов, как Бурденко стали пугать, тревожить и прямо-таки угнетать два
серьезных и непредвиденных, вернее, не полностью предвиденных
обстоятельства.
Первое было связано с деньгами, которые вдруг иссякли или почти
иссякли. А предстояли еще очень крупные траты. Надо было, например,
завести если не всю студенческую форму, то хотя бы, и обязательно,
форменную тужурку и какое-нибудь пусть неформенное пальто. Надо было
приобрести учебники, белый халат, белый колпак. И еще кое-что необходимое
на медицинском факультете. И надо было вносить плату за обучение. И,
конечно, питаться надо было. И желательно питаться каждый день и по
возможности не менее двух раз в сутки. А цены на все здесь, в городе,
оказались почти такие же, как в Пензе, и даже чуть посуровее. Вот,
пожалуйста, калач - 3 копейки, фунт черного хлеба - 2 копейки, колбаса -
25 копеек фунт.
Ну, конечно, можно позавтракать или поужинать отлично полдесятком
соленых огурцов и полфунтом черного хлеба. Это обойдется всего в 3
копейки. И пообедать при случае можно тем же самым. Но хоть раз в два дня
надо обязательно съесть горячее. А на это в студенческой столовой, в одной