"Майя Никулина. Место (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Мир был жесток, горизонт близок, двор беден, мы часами
поворачивали перед глазами - синий, желтый, красный - пыльные
акации, поленницы дров, двухэтажный сарай, обведенный хрупкими
галерейками, до тех пор, пока не опомнимся разом в голубом и
зеленом раю...
В ту войну нам повезло: у нас даже отца не убили. Просто к
началу войны он был уже слишком стар. Во всяком случае, мы
молодым его никогда не знали. Я едва школу окончила, как отца
разбил паралич и превратил его совсем уже в дряхлого старика. Он
жил еще двадцать лет, не понимая своих страданий, наполняя собой
дом и не узнавая его.
Брат мой вырос, выучился, занялся своими делами и с
удовольствием покинул дом, таким образом оставив на меня
родительскую квартиру, населенную старыми, больными и
обреченными людьми. Мама и бабушка мучительно и кротко проживали
свои годы, из дому почти не выходили, зато уж моя единственная
прекрасная девочка жила, окруженная немыслимым сияющим
обожанием: никто ни разу ее не разбудил, никто ничего не
запретил: потому-то и она ни с кем никогда не спорила и цвела в
темном домашнем лесу, поистине излучая свет чистоты и счастья.
Мой муж был слишком молод и здоров для этого дома и скоро уехал
совсем. Дочь не успела его полюбить и запомнить, а сам он вскоре
умер, навсегда оставив мне устойчивое положение молодой вдовы,
вызывающее завистливое сострадание и спасающее от лишних
расспросов.
Всеобщая слабость оставила меня единственным сильным человеком в
доме, и когда я сама, прижатая своими недопустимыми болезнями,
затихала где-нибудь в углу, моя красивая девочка спокойно
говорила в комнаты: "Ничего, она еще тепленькая".
Дом нельзя было вылечить, оправить, отмыть, и эта непоправимость
придавала ему достоинство храма, кабака или вокзала. Дом горел,
как огонь в ночи: в него шли и шли люди, приезжали друзья с
севера и с юга, селились мужья, ушедшие от жен, и подруги, не
нашедшие себе мужей, потом друзья друзей и подруг. Никто никому
не мешал, никто никого не стеснял, можно было жить сколько
угодно и уходить когда угодно.
Это освободило всех, когда-либо любивших меня, от необходимости
принимать решения и совершать поступки: они приходили и уходили
в общем потоке, и никакая вина не мучила ни одного из них. Это
прекрасное обстоятельство на многие годы оставляло нас
нежнейшими друзьями, чуть ли не родственниками, во всяком случае
- людьми из одного дома. И мой юный муж был точно таким же -
человеком из потока, и я думаю, необходим был только затем,
чтобы у меня родилась дочь - маленькая красавица с черными
бархатными глазами, справедливо считающимися в нашей семье
фамильными.
История моей семьи сохранилась в воспоминаниях, главным образом,
женских, и это понятно: битвы и роковые страсти выбивают из
жизни в первую очередь мужчин, так что женщины, оставаясь
хранителями и тягловой силой рода, запоминали именно то, что им