"Андрей Никитин. Сокровище Торстейна Рыжего (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

По тону Митрохина Мальцев чувствовал, что старик о Горелом озере
недоговорил, как будто ненароком затронул нечто запретное, а теперь, задетый
пренебрежительной репликой Корехова, не знает, как быть - отстаивать ли свою
правоту, или промолчать, признавая оплошность.
- А все же что там, на Горелом? - спросил Мальцев, решив добраться до
истины. - Или люди пропадали?
- О людях не скажу, не слыхал, - после недолгой паузы отозвался дед
Филя. - Дак ведь разное говорят, всего не проверить! Мало ли кому что
мерещиться станет... Я с отцом раза три парнишкой бывал, да и потом
случалось. Иной раз ничего: придешь, уйдешь - озеро как озеро. А в другой
раз придешь - словно кто рядом с тобой все время ходит, за спиной стоит.
Глянешь - нет никого! И оленя не удержать тогда: рвется от воды, в тундру
бежит, как ты его ни держи. И рыбы настоящей нет. А один раз - сам видел, о
себе говорю - ночью проснулся, смотрю: сполохи над озером играют! Что,
думаю, осень еще, да не в небе, у самой воды пляшет... Только приглядываться
стал, а оно как полыхнет - и вверх ушло...
- Да ты, Терентьич, с вечера к бутылке не прикладывался ли? - спросил
со смехом второй пастух. - Тогда и не такое увидишь!
Митрохин обиженно промолчал.
- А далеко отсюда до Горелого? - спросил Мальцев, во время разговора
записывавший в свой дневник названия и приметы мест, маршруты оленьих стад и
все то, что вставало перед ним в рассказах пастуха. - Как туда добираться?
- Никак, Лександрыч, на Горелое бежать собрался? - поинтересовался со
своих нар Корехов, читавший новый журнал. - Далеко!
- А с него станет. Ноги что у лося - знай меряет! Ему не в устаток и на
Поной сбегать, - усмехнулся второй пастух. - Ты расскажи ему, Терентьич!
Дед Филя, казалось, колебался.
- Как тебе так объяснить? Тут тропу знать надо. Ежели по Чапоме
пойдешь - вверх километров на восемьдесят поднимайся, а потом на восток, к
Пурначу, прямо по Горелому ручью к озеру и выйдешь. Аккурат перед ручьем там
плёсо большое, а за ручьем на угоре избушка стоит, Зайцев Иван ее ставил.
Вот по ручью и иди. Да только зря проходишь - нет теперь там ничего! Была
часовня Ильи-пророка, да и ту в войну спалили...
Мальцев уже раскрыл рот, чтобы подробнее расспросить о самом озере, его
берегах, как в разговор вмешался снова Корехов.
- Вот и об истории здесь, Лександрыч, пишут, - сказал он, поправляя
очки и перегибая пополам какой-то журнал. - Вишь, золото нашли! И почти в
наших краях - в Норвегии, А ты вот одни камушки выкапываешь, и за что тебе
только деньги дают?!
- Много ли золота, Степан Феоктистыч? - спросил вошедший в избу Василий
Фирсович. - Я это золото в деньгах только раз и видел, когда с отцом в
Архангельск ходили. Да потом у покойного Тарабарина был зуб золотой - вот,
почитай, и все золото наше!..
- Тут не деньги, тут цацки, - протянул Корехов. - Вот слушай.
"Захоронение эпохи викингов. Как сообщил недавно норвежский журнал... - он
споткнулся на названии и продолжал, пропустив: - ...возле города Тронгейма в
Норвегии археологи раскопали большой курган, по преданию насыпанный над
одним из древних королей..." Во как - королей! - прибавил от себя Корехов. -
"Под земляной насыпью, укрепленной панцирем из камней, оказалось удивительно
богатое погребение, датируемое временем короля Олава - десятым-одиннадцатым