"Андрей Никитин. Сокровище Торстейна Рыжего (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

веком нашей эры". Это когда же он жил, Лександрыч? - прервал чтение Корехов.
- Круглым счетом - тысячу лет назад, - отозвался Юрий, слушавший чтение
Корехова вполуха: курганов много, да все не здесь!
- Тысячу лет, стало быть... Давненько! - вздохнул Корехов. - "Внимание
привлекает богато украшенный золотом меч с именем владельца - "Торстейн", -
крупная золотая фибула и золотой же поясной набор, являющиеся уникальными
произведениями древнескандинавского ювелирного искусства. Можно думать, что
этот знатный воин, может быть ярл, то есть князь, Тронгейма, участвовал в
походах на восток или служил при дворе византийского императора, так как
золотые предметы из погребения украшены прекрасными необработанными
сапфирами. Такие сапфиры могли попасть в средневековую Европу из Индии..."
Подумай, из самой Индии везли, во как! - восхитился Корехов. - А что за
камень такой, Лександрыч? У нас такого нет?
- Драгоценный камень, - ответил Мальцев, и в этот момент в сознании его
легкой тенью прошла и скрылась, не успев оформиться, какая-то мысль.
- Значит, вроде наших аметистов, что за Кузоменью, - констатировал
Василий Фирсович, внимательно прислушивавшийся к чтению.
Корехов продолжал:
- "Но самой интересной находкой явился небольшой бронзовый щит,
украшенный традиционным орнаментом "плетенки", так как по его краю нанесен
сложный рисунок, по мнению специалистов являющийся подробной картой берегов
Северной Норвегии с обозначением заливов, якорных стоянок и пристанищ. Эта
уникальнейшая карта дает перечень прибрежных поселений того времени вплоть
до Святого Носа на Кольском полуострове. Она подтверждает известия древних
саг о плавании скандинавов в Белое море. Первоначально карта не кончалась
Святым Носом, а продолжалась дальше. Но именно этот участок щита еще до
захоронения кем-то был вырублен..." А жалко! - отметил Корехов. - Может, и к
нам они сюда приплывали? "Во всяком случае, в руках археологов теперь
находится древнейшая карта Севера, изучение которой позволит ответить на
многие спорные вопросы". И все это напечатано в журнале...
- Покажите-ка мне, Степан Феоктистович. - Мальцев протянул руку за
журналом, и Корехов охотно передал ему журнал, проговорив:
- Смотри, смотри... Насмотришься, может, и у нас такое найдешь!
Он снял очки и сел на нарах, спустив ноги в толстых шерстяных носках
домашней вязки.
На цветной вклейке было несколько фотографий: золотая рукоятка
норманнского меча с золотой обкладкой и явными рунами, насеченными золотом
по лезвию и оттого четко выступавшими на черно-коричневой кипени ржавчины.
Рядом лежала золотая фибула - пряжка для плаща. Она была как бы сплетена из
тел змей, в головках которых были вставлены густо-синие камни. Такими же
камнями была украшена рукоятка меча. Но Мальцева больше всего интересовал
щит, сохранившийся прекрасно, как то порой бывает с древней бронзой. Вместо
того чтобы превратиться в ярко-зеленую труху, щит Торстейна, сохранив
прежнюю полировку своей поверхности, а с ней и гравированные рисунки,
приобрел цвет вечернего зимнего неба, когда голубизна мешается с легкой
малахитовой зеленью. Это был цвет благородной платины, при виде которой
становятся излишними все свидетельства о подлинности предмета и секрет
которой до сих пор остается неизвестен ни ученым, ни фабрикантам древностей.
В центре щита сверкал золотой умбон - круглая, выпуклая бляха, похожая по
узору на фибулу. Вокруг умбона кипела битва: гравер изобразил тяжелых,