"Игумен Никон. Как жить сегодня (Письма о духовной жизни) " - читать интересную книгу автора

мне! Я ищу Тебя не для каких-нибудь земных, корыстных целей. Мне одно только
надо: есть Ты, или нет Тебя?" И Господь открылся.
"Невозможно передать, - говорил ба тюшка,- то действие благодати,
которое убеждает в существовании Бога с силой и очевидностью, не оставляющей
ни малейшего со мнения у человека. Господь открывается так, как, скажем,
после мрачной тучи вдруг просия ет солнышко: ты уже не сомневаешься, солнце
это или фонарь кто-нибудь зажег. Так Господь открылся мне, что я припал к
земле со словами: "Господи, слава Тебе, благодарю Тебя! Даруй мне всю жизнь
служить Тебе! Пусть все скор би, все страдания, какие есть на земле, сойдут
на меня, - даруй мне все пережить, только не отпасть от Тебя, не лишиться
Тебя". Долго ли продолжалось это состояние - неизвестно. Но когда он встал,
то услышал мощные, размеренные, уходящие в бесконечность удары церковного
колокола.
Сначала он полагал, что звонят непода леку. Но звон не прекращался, да
и время было уж слишком поздним для благовеста - за полночь.
Так, в какое-то мгновение совершился полный перелом в мировоззрении,
произошло, кажется, явное чудо. Однако это чудо было ес тественным
логическим завершением всех ис каний молодого человека.
Но юноша совершенно не знал пути спасения. Батюшка рассказывал, как в
школе их учили Закону Божиему, вере: заставляли пере сказывать Священное
Писание без какого-ли бо приложения его к практической жизни, зу брить
тексты, не вникая в их смысл, заучивать одним голым рассудком догматы,
заповеди, факты истории. Во всем преподавании не чувствовалось никакой
жизни. Христианство преподавали только внешне, в лучшем случае "на учно", и
тем совершенно убивали его дух в учащихся. Христианство изучали, как
посторонний, внешний объект, который необходимо было изучать лишь потому,
что так было поло жено, а не затем, чтобы иметь руководство к новой жизни по
образу Христа.
Преподавание велось в целом настолько мертво, схоластично, что уроки
Закона Божиего приобретали характер принудительного отсиживания, - "время
для острот и ко щунств". И батюшка часто в связи с этим с го речью говорил,
что именно по этой причине самые злые безбожники выходили из стен ду ховных
училищ.
Ясно, что при подобном методе преподавания юноша действительно не мог
знать, что делать, чтобы наследовать жизнь вечную. А ос тановиться на голом,
рассудочном, "интеллигентском" признании бытия Божия он не мог. Вот что
говорил сам батюшка о своих дальнейших шагах жизни после обращения:
"А в дальнейшем уже Господь ведет че ловека сложным путем, очень
сложным путем. Я был поражен, когда после такого откровения Божия вошел в
церковь. И раньше ведь приходилось: и дома заставляли ходить, и в средней
школе нас водили в церковь. Но, что там? Сто ял как столб, не интересовался,
занимался своими мыслями и все.
Но когда после обращения сердце не много открылось, то в храме я первым
делом вспомнил предание о послах князя Владимира, которые, когда вошли в
греческую церковь, уже не знали, где находятся: на небе или на земле. И вот
первое ощущение в церкви после пережитого состояния: что человек - не на
земле. Церковь - не земля, это кусочек неба. Какая радость была слышать:
"Господи, поми луй!". Это просто неимоверно действовало на сердце: все
богослужение, постоянное воспоминание имени Божия в разных формах,
песнопениях, чтениях. Это вызывало какое-то восхищение, радость, насыщало...