"Игумен Никон. Как жить сегодня (Письма о духовной жизни) " - читать интересную книгу автора

В наше время очень трудно. Нет руко водителей, нет книг, нет условий
жизненных. И на этом пути - обращаю ваше внимание, подчеркиваю - на этом
сложном пути, как это видно у всех святых отцов, самое важное, са мое
трудное - привести человека к смирению, ибо гордость привела и денницу, и
Адама к па дению. И вот это - путь Господень для челове ка, который всей
душой решился жить ради Господа, чтобы спастись. А без смирения чело век не
спасается. Хотя мы и не достигаем на стоящего смирения, но, так сказать,
начально го уровня можем достигнуть.
И когда человек вот так придет, припадет ко Господу: "Господи, делай
все со мною Сам, я ничего не знаю (на самом деле, что мы знаем?), делай со
мной, что хочешь, только спаси",- тогда Господь начинает вести чело века
Сам".
Действительно, ничего еще батюшка не знал в то время о духовном пути,
но припал со слезами к Богу, и Господь Сам его повел. "Повел так, что я
после этого года два в Волочке жил, занимался с книгами, молился дома", -
говорил отец Никон. Это был период "горения" его сердца. Он не видел и не
слышал того, что делалось вокруг него. В это время он снимал одну половину
частного дома в Сосновицах. Ему было всего 21-22 года. За тонкой
перегородкой - пляски, пение, смех, игры молодежи: там веселились.
Приглашали и его. Но потерял он вкус к миру, к его наивным, близоруким,
сиюминутным радостям. "Ешь, пей, веселись - завтра умрем" - этот девиз не
устраивал ни его сознание, ни, тем более, его сердце.
Эти два последующие года его жизни были временем непрерывного подвига,
настоя щего аскетизма. Впервые здесь познакомился он с творениями святых
отцов, впервые, по существу, с Евангелием. Вот что рассказывал батюшка об
этом периоде:
"И только у святых отцов и в Евангелии я нашел действительно ценное.
Когда человек начнет бороться с собой, будет стремиться идти путем
евангельским, то ему святые отцы сделаются необходимыми и своими родными.
Святой отец - уже родной учитель, который говорит душе твоей, и она
воспринимает это с радостью, утешается. Как тоску, уныние, рвоту вызывали
эти философии и всякие сектантские гадости, так, наоборот, как к родной
матери, приходил к отцам. Они меня утешали, вразумляли, питали.
Потом Господь дал мысль поступить в Московскую духовную академию (в
1917 году). Это много для меня значило".
Но через год занятия в академии прекратились.
"Затем Господь устроил так, что я не сколько лет мог пробыть в
Сосновицах один, в уединении". Здесь он преподавал в школе ма тематику, имея
небольшое количество часов. Потом переехал в Москву и устроился псалом щиком
в Борисоглебском храме.
За десять дней до своей смерти - 28 ав густа 1963 года - из последних
сил батюшка кое-что рассказал собравшимся у его постели близким об этом
отрезке своего пути в каче стве "психологической иллюстрации духовной жизни
из уст уже умирающего человека - мо жет быть, послужит для пользы":
И там [в Сосновицах] жил поподвиж нически: ел кусок хлеба, тарелку
пустых щей. Картошки тогда не было почти. И при этой, так сказать, настоящей
подвижнической жизни (теперь можно все сказать) я весь день находился в
молитве - в молитве находился и в посте. И вот тут-то я понял духовную
жизнь, внут реннее состояние: Господь открыл действие в сердце молитвы. Я
думал, что Господь и далее устроит меня куда-нибудь в деревню, в